– Тьфу, гадкая какая! – разозлился Ветер. – Сердца у тебя нет! Погоди, попрошу солнышко, направит оно свои горячие лучи, расплавят они тебя, в мокрую лужу превратят!
– Ха-ха! – зазвенела сосулька. – Испугал! Сердца у меня нет! Нет! Оно мне не положено. Сосулька я. Забыл, что ли? И в мокрую лужу не превратишь. Не доберётся до меня твоё солнышко! Видишь печную трубу? Тень ее, меня надёжно закрывает, с какой бы стороны Жарило, не подкралось! С тенью не поборешься!
Сильно расстроился Ветер, раскрутился юлой и полетел на облако. Солнышко тоже закрылось тучкой. День помрачнел и скукожился. Маленькие тучки без солнышка по небу разбрелись, друг друга потеряли и расплакались.
Вдруг прямо под сосулькой открылась оконная форточка. Песня, которая выпорхнула из неё, была красивая и грустная. Сосулька замерла:
– Что это? Кто поёт? – спросила она.
– Кто поёт? – закричала она громче.
– Кто поёт? – завопила она что было сил.
– Птичка поёт, – обиженно отозвался Ветер. – Соловей!
– Почему так грустно? – тихонько спросила Сосулька, боясь спугнуть песню.
– О доме, о детках скучает! – ответил Ветер.
– Какой он, расскажи? – попросила Сосулька
– Маленький, серенький. На воробышка похож, только меньше…
– Почему не улетает? – прошептала сосулька
– В клетке поет! Не может он улететь. Железные прутья его не пускают. Железные двери, – сказал Ветер и загрустил ещё больше, а про себя подумал, – день не удался. Пойду, высплюсь. Может, завтра распогодится.
Наступила ночь. В темноте Сосульку одолевали грустные мысли. Жалко ей стало маленькую птичку. Первый раз в жизни стало ей кого-то жалко. Услышала Сосулька, как внутри неё зарождается незнакомый звук, как будто маленький молоточек стучит.
– Неужели это сердце во мне проснулось? – удивилась Сосулька. – Значит, оно было? Оно просто спало?!
С этого дня Сосулька стала ждать, когда откроется форточка. Очень ей хотелось вновь услышать дивную песню. С этого дня Сосулька стала плакать. Как услышит песню, так и заливается крупными слезами – каплями.
Слёзы сосульки падали прямо на клумбу. Это были не простые слёзы, а слёзы жалости, и были они вовсе нехолодными, а тёплыми. Клумба начинала оттаивать. Наступила весна. День ото дня песня соловья становилась всё грустнее и грустнее. Слёзы Сосульки всё крупнее и крупнее. Они напоили зёрнышко, прятавшееся от морозов в земле клумбы.
Зёрнышко зашевелилось. Маленький зелёный росток, сначала робко, а потом всё сильнее и сильнее пробивался наружу и, наконец, вылез.
