К той же области бессознательной лжи относится совершенно искреннее представление себе людьми, мыслящими преимущественно образами (а таких большинство), настроения тех лиц, о которых они говорят, на основании кажущегося жеста, тона голоса, выражения лица. Предполагая, что другой думает то-то или так-то, человек оправляется в своей оценке всех поступков этого другого от уверенности в том, что последним руководит именно такая, а не другая мысль, владеет именно такое, а не другое настроение. В обыденной жизни подобное произвольное толкование вызывает собою и известную реакцию на предполагаемый мысли другого – и отсюда является сложная и очень часто совершенно необоснованная формула действий: «я думаю, что он думает, что я думаю… а потому надо поступить так, а не иначе». Отсюда разные эпитеты и прилагательные, далеко не всегда оправдываемые действительностью и исходящее исключительно из представления и самовнушения говорящего. Часто усматривается «презрительная» улыбка или пожатие плечами, «насмешливый» взгляд, «вызывающий» тон, «ироническое» выражение лица и т. п. там, где их в сущности вовсе не было. Если свидетель отличается некоторой живостью темперамента, он нередко наглядно изображает того, о ком он говорит, и кажущееся ему добросовестно выдает за действительность. Особенно частое применение этого бывает при изображении тона выслушанных свидетелем слов.
Но есть, несомненно, ложные по самому своему существу показания, которые надо отличать от показаний, данных неточно или отклоняющихся от действительности под влиянием настроения или увлечения. Здесь не существует, однако, общего мерила, и по происхождению своему такие показания весьма различаются между собою. Из них, прежде всего, необходимо выделить те, которые даются под влиянием гипнотических внушений. Последние, остроумно названные доктором Льежуа «интеллектуальной вивисекцией», изменяют внутренний мир человека и, вызывая в нем целый ряд физиологических и душевных явлений, оказывают самое решительное воздействие на память, то обостряя ее до крайности, то затемняя почти до совершенной потери. Таким образом загипнотизированного можно заставить забыть обстоятельства, сопровождавшие внушение, и изгладить совершенно из его памяти то, что он узнал о том или другом событии, или, наоборот, путем «ретроактивных галлюцинаций» (Бернгейм) внушить ему твердую уверенность в том, что он был свидетелем обстоятельств, вовсе на самом деле не существовавших. Надо, впрочем, заметить, что эти ретроактивные галлюцинации, по наблюдениям Шарко, когда внимание направляется на собственные поступки подвергающегося внушению – идут лишь до известного предела. Так, почти невозможно внушить человеку с известным нравственным строем души, что он совершил какое-нибудь гнусное преступление. Бессознательному подчинению здесь противодействует внутренняя реакция, допускающая его лишь до картин и состояний, от которых наяву человек отвернулся бы с негодованием и отвращением.
