Конечно, многое здесь зависит от определений и от того, будем ли мы точно придерживаться их смысла. Кого легко смутить словами, тот скоро согласится, что незамечаемые явления суть явления, которые не являются или же ощущения, которых мы не ощущаем и, следовательно, противоречивые понятия. Мы предложили бы ему оставить в стороне также слово «явления» и заменить его такими выражениями, как «элементы» (Мах) или «материал мышления»42.
Эта самостоятельная изменяемость явлений относительно функций заходит далее также в область едва заметного. Прежде полагали, как нечто само собой разумеющееся, что все едва заметные различия ощущений, конечно, равны между собой. Фехнер на этом основал свой закон. Но и это отнюдь не само собою разумеется. Брентано впервые указал на то, что едва воспринимаемые различия могут как явления, даже при равномерно-максимальном внимании, обладать различной величиной, Кюльпе пришел на основании опытов, поставленных под его руководством, к заключению, что такое расхождение в различных областях чувств действительно существует, а именно, что едва заметные различия возрастают при сравнении светлостей с увеличением абсолютной светлости, при сравнении времен – с удлинением сравниваемых времен.
Если экспериментальная основа этих остроумных выводов из новейших опытов и нуждается еще в новой разработке, то избранный путь нужно признать многообещающим. Тем же логическим путем я пришел на основании наблюдений к убеждению, что едва заметные различия уменьшаются с возрастанием высоты тона (следовательно, увеличиваются вместе с увеличением длины волн). Таким образом последние, поддающиеся еще прямому наблюдению, минимальные различия могут косвенным путем стать доступными даже для количественных сравнений; при этом речь идет не о различиях раздражений, а о различиях самих явлений.
Итак, не только о внешних вещах и процессах можно сказать, что им присущи свойства и отношения, которых мы не замечаем более даже при самом внимательном прямом наблюдении и о которых мы лишь умозаключаем с большей или меньшей вероятностью на основании сложных выводов: то же самое относится также к непосредственно данным явлениям. Наши собственные содержания ощущений не поддаются прямому наблюдению до последних тонкостей. Мы должны как бы во второй раз разграничить вещь в себе и явления в области самих явлений. Если отграничение действительных явлений от явлений – явлений было бы бессмысленно, так как здесь перед нами именно непосредственно данное, то это означает только, что наше познание явлений адекватно общей природе его предмета. Этим не сказано, что все свойства, различия, отношения внутри явлений заметны в каждый данный момент, и что все свойства, различия отношения, которые остаются незамеченными, ео ipso не существуют. Такое расхождение явлений с направленными на них интеллектуальными функциями (включая сюда суждения, основанные на восприятии) не противоречит «очевидности внутреннего восприятия»; во всяком случае нужно это понятие понимать так, чтобы можно было примирить с ним такое расхождение. Последовательная психология чувств как будто требует этого.
