— Это не проблема, — бодро откликнулся Брайен. — Что-то еще?
Я должен был помочь ему. Он прекрасно понимал, на какой риск идет, и не обольщался на этот счет. Ведь если все обнаружится, то даже репутация Лидерсона в сравнении с его виной окажется благоухающей розой. И все же он рисковал.
— С вас, пожалуй, хватит, — ответил я. — Но есть пара дел, которые я бы хотел провернуть сам сегодня ночью.
— Например? — язвительно проговорила Грета.
— Это мои личные планы.
— Если ты собираешься приударить за какой-то девицей, — гневно проговорила она, — то я… Теперь понятно, почему тебе так хотелось оставить меня здесь!
— Да нет же, милая, это совсем другие дела, честное слово! — выпалил я, ретируясь к двери. — Поверь мне!
— Лучше говори правду!
Внезапно ее лицо утратило мрачное, подозрительное выражение, и она прыснула.
— Что смешного? — недоуменно спросил я.
— Просто мне пришла в голову одна идея, — весело произнесла Грета. — Придется тебе сегодня ночью быть паинькой, любимый. Ты ведь не хочешь, чтобы завтра я рассказала, как ты пытался изнасиловать другую сестру, а потом убил ее, не так ли?
— Ты не посмеешь! — пробормотал я.
— Я еще и не то скажу! Я сообщу жюри, что это ты достал из кармана бомбу и швырнул ее в автомобиль, — неумолимо продолжала она. — Пусть эта мысль всю ночь не выходит из твоей головы, милый!
— Можешь не беспокоиться, — уныло пообещал я. — Не усну, только об этом и буду думать!
Было начало десятого, когда я остановил свой «хили» возле массивных ворот. У меня оставалось мало времени. Покинув дом Брайена, я лишь перекусил на скорую руку и сразу отправился обратно в Вэлли-Хайтс. Теперь, яростно сигналя из машины, я дожидался, когда появится охранник. Мне пришло в голову, что я так и не знаю, как называется это место, а ведь Гроссман наверняка дал ему какое-то имечко. Он, должно быть, звал его «Большим домом». И дом этот стал тюрьмой для Лили Тил, а, если меня не обманывает интуиция, в нем бывали и другие узницы.
Лицо охранника, который приближался к машине, показалось мне знакомым.
— Надеюсь, вы хорошо обращались с моим костюмом, — сказал я, — он был только что из химчистки.
— Ты! — Он отскочил от меня, как от зачумленного.
— Прошу прощения, что не могу вернуть вам форму и оружие, — извинился я. — Дело в том, что они должны быть представлены присяжным в качестве вещественных доказательств.
— Послушайте, — охранник тяжело дышал, — я всего лишь делаю свою работу, понимаете? Я знать не знал ни о какой женщине, запертой в доме!
