— Что она сказала?
— Она сказала, что это грех.
— Что за грех? — улыбнулась Сорка.
— Думаешь, мама неправа? — Борех вдруг посерьезнел.
— Я же тебе сказала, у тебя безумная жена, — засмеялась Сорка. — И скажи тете, что, если она будет слишком вмешиваться, она только все испортит. Я хочу, чтобы ты ей об этом сказал!
— Она же мама! — обиделся Борех.
— Так и оставайся с мамой!
Борех растерялся, словно был виноват, готовый на любые жертвы, лишь бы не поссориться с Соркой. Он стал целовать ей руки:
— Сорка, не сердись. Не обижайся на каждую мелочь.
— Разве ты не понимаешь, что тетя меня сейчас обидела, и неприятно обидела? Ты видел, с каким лицом она вышла? Что она тут высматривала? Чистую ли жену получил Борех?
— Это же еврейский обычай, — попробовал оправдаться Борех.
— Обычай! А я не хочу, чтобы за мной следили! Иди уже и скажи тете, что она меня обидела. Пусть не ходит с таким лицом и не думает, что это ее обидели и одурачили, выдав за ее единственного сына неизвестно кого!
Борех вышел из спальни, как послушный ребенок. Сорка переоделась, сняла украшения, надела длинное платье в пол. Казалось, она собирается в дорогу. Довольная, что всем досадила, Сорка хотела, чтобы с ней считались, и была уверена, что Борех будет молчать. Пусть знают, что не все в их власти. У нее тоже есть свое мнение по поводу себя самой. С необычной прической, сделавшей ее старше, и лицом, словно изменившимся за одну ночь, Сорка вышла к гостям.
Она сразу же заметила, как все помрачнели, приосанилась и расцеловалась с отцом:
— Что такое, папа, почему ты ничего мне не желаешь?
— Доченька, ты меня огорчаешь!
— Я?
Недовольно поглядев на отца, она спросила:
— Что ты имеешь в виду, папа? Прошу тебя…
Тетя Гитл потянула Мордхе за рукав и велела молчать. Она решила, что у молодоженов что-то произошло и нужно подождать. Если бы действительно что-то было не в порядке, Борех бы не утаил от нее. Тетя обняла Сорку:
— Ты, конечно, голодна, пойди перекуси что-нибудь.
