Глава 6
Лес цветет, Сорка взрослеет
Прошло лето, затем зима, потом еще одно лето и еще одна зима, а сосновый лес вновь ожил, запахло грибами и хвоей.
Далеко в лесу змора[13] оправилась от своего долгого зимнего сна, зашагала в белой рубахе по лесам и полям, раскинула длинные, льняные, похожие на солому волосы над домами и деревнями. Коровы стали беспокоиться в стойлах, терлись о стены, мычали — их тянуло в поля.
Опьяненная юностью и свежестью, пятнадцатилетняя Сорка с веточкой сирени в черных растрепанных волосах ходила по вечерам на Вислу и бросала в воду все, что попадалось под ноги. Она то и дело останавливалась и смотрела с тоской на ветряную мельницу, стоящую на холме и освещенную золотым пламенем, которая загоняла своими крыльями ярко-красное солнце за лес. И небо окрашивалось кровью.
От избытка молодой бодрости Сорка сама не знала, чего ей хочется. Она закусила губу, бросилась на траву, закинула голову и увидела, как лес и мельница пылают в Висле, а там, где лес опрокидывается в Вислу, гуляет вверх ногами парочка.
Сорка рассмеялась, но тут же замолчала, боясь, как бы парочка ее не заметила, и заползла на четвереньках за куст.
Цыган с еще совсем юной цыганкой пришли с другого берега Вислы. Они сложили очаг из камней и разожгли огонь. Цыган вынул из мешка цыганки белого гуся, сунул большой палец ему в глотку. Клюв сжался, и гусь повис на пальце с вытянутыми лапками и остекленевшими глазами. Цыганка облепила глиной живого гуся, чтобы потом было легче ощипать его, и положила в огонь. Закатав платье по колено, она смыла глину с рук и ног и подошла к цыгану.
Тот спрятался от нее, как от маленького ребенка, за ветвистое дерево. Он кружил вокруг дерева, стараясь держаться у цыганки за спиной, а та искала его, не понимая, куда он пропал. Цыган протянул руку из-за дерева, и цыганка, радостно визжа, бросилась к нему на шею. Они упали и начали кататься по траве, точно лохматые собаки.
Сорка чуть не рассмеялась в голос тому, что они играют, словно дети, и ощутила, как нечто разливается по ее телу от кончиков пальцев. Она задержала дыхание и смутилась.
Вдруг Сорка вздрогнула: птенец выпал из гнезда, словно камешек, и замер рядом с ней. Она схватила его, потормошила, приставила клювик к губам, подышала на него, смазала слюной, и птенец пришел в себя. Сорка положила птенца за пазуху и завороженно поглядела туда, где лежала парочка. Маленькое существо грело грудь, гладило Сорку крыльями и клювиком, а свежий запах жареного гуся приятно щекотал ноздри и нагонял усталость. От счастья Сорка закрыла глаза.
