Однажды, вскоре после того, как мама сказала мне, что мы должны начать учебный год в Байлере, я поехала к Уайеттам. Тетя Эл сидела в кухне за столом и читала письмо. Письмо было от Рут, сказала она. Сестра тети Эл вылечилась от менингита. Рут надеялась, что через несколько дней будет дома, хочет познакомиться с Лиз и со мной. Тетя Эл открыла коробку из-под туфель и вытащила из нее кипу радиограмм, схваченную резинкой.
– Письма Трумана, – объяснила она. – Он пишет мне каждую неделю.
В одном из недавних писем Труман сообщил, что полюбил вьетнамскую девушку. Хочет жениться на ней, привезти ее в Виргинию. Хорошо бы, чтобы тетя Эл написала ему, что она думает об этом.
– Если он спросил бы меня два года назад, я могла бы сказать, что не знаю, готов ли к этому Байлер, но в наши дни произошли большие перемены. Я сказала ему, чтобы он молился, и если это то, что Господь повелит ему сделать, то я встречу девушку с распростертыми объятьями. – И тетя Эл аккуратно положила пачку радиограмм в коробку из-под туфель, рядом с письмами Рут.
– У меня тоже есть новости, – произнесла я. – Вероятно, мы с Лиз осенью пойдем в школу в Байлере.
– Миленькая моя! – Тетя Эл крепко обняла меня. – Я так рада, что вы останетесь с нами!
– Мама сказала, что жизнь в Нью-Йорке намного сложнее, чем она представляла.
– Естественно, – засмеялась она. – Постоянно все говорят о своих проблемах. В этом году, нравится нам или нет, но мы объединились, интегрировались.
В пятидесятые годы, продолжила она, Верховный суд постановил, что черным детям разрешается посещать школы для белых. Но почти во всех городах Юга черные дети продолжали ходить в свои школы, а белые дети – в свои.
В кухню вошел дядя Кларенс. Стащив соломенную шляпу, он вытер лоб, налил стакан воды и стал пить.
– Всякий волен посещать любую школу, какую хочет, и люди выбирают школу, чтобы быть со своими, – сказал он. – Это правильно. Белые утки держатся с белыми, а дикие утки с дикими. Свобода выбора. Что еще есть в Америке лучшего, чем это?
– Все не так просто, – возразила тетя Эл. – В прошлом году приказали усилить интеграцию во всех школах Юга. Главный инспектор школ закрыл среднюю школу Нельсона, которая пятьдесят лет была школой черных. Начиная с этого года дети оттуда будут ходить в среднюю школу Байлера.
– Это все проделки проклятого Гарварда, – проворчал дядя Кларенс. – Они начали эту войну и велели нашим мальчиком воевать. Потом изменили свое мнение о войне и начали осуждать парней за то, что те служат стране. А теперь эти из Гарварда хотят учить нас, как устраивать наши школы. – Он закашлялся и выплеснул остатки воды в мойку. – Я так разозлился, что лучше пойду, черт возьми, назад к моим помидорам. – Дядя Кларенс поднял шляпу и пробормотал, выходя на улицу: – У уток больше ума, чем у этой задницы Верховного суда.
