На следующее утро Кэтрин, лежа в постели, пыталась обнаружить у себя симптомы, которые могли бы там ее удержать. Но нос дышал хорошо, горло не саднило. Она дважды сглотнула, надеясь почувствовать, что горло все-таки саднит и что будет разумнее не выходить из дома, не рисковать охладиться на улице, где ее простуда может стать еще сильнее и она, чего доброго, может заразить детей.
Какая простуда! Никогда она еще не чувствовала себя такой здоровой. А если судить по яркому свету, сиявшему за опущенными шторами, за окном стоит прекрасный весенний день.
Нет, нельзя избежать неизбежного. Сложность заключалась в том, что сегодня один из тех дней, когда Джулиана и Уильям занимаются музыкой, и Кэтрин страшно боялась отправиться в Боудли, боялась встретиться с ним. Она просто умрет от стыда! Утром события вчерашнего вечера показались ей еще отвратительнее. Он пришел к ней в коттедж – один! Если хоть кто-нибудь видел, как он вошел или вышел, это сильно повредит ее репутации. И он сидел у нее на кухне, делая сначала непристойные намеки, а затем и еще более непристойные предложения.
Да как же он посмел? Что она сделала такого? Почему у него возникло впечатление, что она с радостью примет его предложение, которое на самом деле она восприняла как оскорбление? Конечно, она знала ответ. Она дважды ему улыбнулась, считая, что это мистер Адамс. Но неужели же двух улыбок вполне достаточно, чтобы решить, будто она хочет стать его любовницей?
Кэтрин не жалела усилий, чтобы соответствовать своему теперешнему положению и образу, чтобы вести себя как почтенная вдова. Она поселилась в Боудли и постаралась приспособиться к деревенской жизни. Для пришлого человека это нелегкая задача. Ей очень хотелось стать скромной, дружелюбной и хорошей соседкой. И она сумела завоевать уважение к себе, так ей думалось, и даже искреннюю привязанность со стороны некоторых односельчан. Она добилась определенного покоя и чувства удовлетворения.
– Ах, Тоби! – Она повернула голову, чтобы взглянуть на своего терьера, стоявшего подле кровати. И рассмеялась, несмотря ни на что. Когда хозяйка вставала чуть позже обычного, Тоби всегда проявлял терпение: он вежливо стоял там, где она могла его увидеть, навострив уши, свесив язык и всячески показывая своим пыхтением, что будет крайне рад, если в ближайшие полчаса или около того его выпустят погулять. – Что-то я сегодня заспалась, да? – И она решительно спустила ноги с кровати и набросила теплый халат. – Ну, пойдем.
