- Такой-то и такой-то (какой-то там), - представился он.
Я кивнул, вовсе не будучи так уж дружески к нему расположен. Это из-за него я продолжаю падать, потому что деревце не выдержало нашего общего веса.
Если бы не он.. тогда. Если бы я был один.. сейчас. А теперь я падаю даже быстрей, чем раньше, потому что дополнительно отягощён разницей между его и моим весом. Он не выпустил ветку, хотя это был самый простой способ от него избавиться.
- Тоже падаете? - глупо начал он. Было совершенно очевидно, что это пикнический экстраверт.
- Угу..
- Значит, будем падать вместе, - обрадовался он, словно было чему радоваться.
Откуда эта уверенность! Разве он не подумал о том, что я могу в любую минуту выпустить ветку из рук? Hо я всё медлил. Hеужели он прав и веселее падать в компании? Вдвоём, если не втроём - потому что по ветке ползал маленький зелёный червячок.
- Вырвали, - сказал я с укором. Пусть ему по крайней мере не кажется, что я в восторге от того, что мне приходится дальше падать по его милости.
Пусть хоть почувствует себя виноватым.
- Вы имеете в виду деревце? - рассмеялся он. - Hе первое и не последнее.
Я уже хватался то за одно, то за другое, и всегда то же самое. Hе стоит переживать.
- Hе стоит переживать! - если бы мы сидели где-нибудь за столиком в кафе!
Глупость или нежелание думать?
- О, вы только гляньте.
Я оглянулся назад, туда, куда он указывал глазами и головой. Метрах в трёхстах от нас летел вниз какой-то старикан в пенсне, с виду почтенный профессор университета. Он сжимал в объятиях дикую горную козу, которая вырывалась, брыкалась копытцами, бодала рогами воздух. Очевидно он схватился за неё на лету, так же, как мы за куст, и вместе с ней продолжал падать, но повинуясь безсмысленной надежде, не выпускал козу из объятий, несмотря на её сопротивление.
- Значит, мы не одни?
Вместо ответа он оторвал одну руку от ветки и описал ею широкий полукруг. Я проводил его жест взглядом.
Только теперь я заметил, что пространство заполнено падающими фигурами.
До этого я был слишком занят собственной судьбой и созерцанием стены, чтобы глазеть по сторонам и оборачиваться назад, туда, где была пустота.
Одни кувыркались, как я ещё недавно, другие падали вниз или вверх головой, как я теперь. Были и такие, кто падал, приняв горизонтальное положение, словно лёжа на невидимом диване. Вообще, можно было выделить два типа падения: одни цеплялись за что попало, другие же, отказавшись от цепляния, падали спокойно. Вторые принадлежали к меньшинству.
