Партизаны укрылись на вершине за редутом из валунов, наваленных наспех, камней и расщепленных стволов деревьев, покалеченных огнем немецкой артиллерии. Несмотря на плотный слой снега и пронизывающий восточный ветер, партизаны, за редким исключением, обходились без шинелей. Они были одеты в самую разнообразную форму, в прошлом принадлежащую солдатам британской, немецкой, итальянской, болгарской и югославской армий: единственным опознавательным знаком, имевшимся у каждого, являлась красная звезда, нашитая на правую сторону фуражки. В основном, одежда была тонкая и рваная, она почти не защищала от пронизывающего холода, поэтому люди не могли унять дрожи. Поражало огромное число раненых: на каждом шагу виднелись ноги в шинах, руки на перевязи, перебинтованные головы. Но наиболее характерной чертой этой разномастной толпы являлись их заострившиеся, изнуренные лица, лица, в которых глубокие следы от долгого недоедания не могли скрыть спкойной и абсолютной решимости людей которым больше нечего терять.
Недалеко от центра сгруппировавшихся защитников под под прикрытием толстого ствола одной из немногих уцелевших сосен стояли двое. Черные с проседью волосы,изможденное,еще бльше осунувшееся лицо безошибочно выдавали в одном из них генерала Вуколовича. Но его темные глаза, как и прежде ярко сверкали. Он наклонился вперед и прикурил‚ предложенную ему сигарету у офицера, делившего с ним укрытие — смуглого человека с крючковатым носом и черными волосами, наполовину скрытыми окровавленной повязкой. Вукалович улыбнулся. — Конечно, я безумен, дорогой Стефан. И вы безумны — иначе давно бы оставили эту позицию. Все мы безумны. Вы разве не знали?
— Знаю. — Майор Стефан потер тыльной стороной ладони недельную щетину на подбородке. — Ваш прыжокок с парашютом час тому назад. Это было безумием. Да вы… — Закончить ему помешал одиночный выстрел, раздавшийся в нескольких футах. Он подошел к худенькому юнцу лет семнадцати, который перегнулся через свой «Ли Энфилд» и вглядывался вниз в белый мрак расщелниы — Попал?
Юноша обернулся и посмотрел снизу вверх. Ребенок, в отчаянии подумал Вукалович, сущий ребенок, ему место за партой. Юноша сказал: — Не уверен.
— Сколько осталось патронов? Пересчитай.
— Я и так знаю. Семь.
— Не стреляй, пока не будешь уверен. — Стефан вернулся к Вукаловичу. — Боже мой, генерал, вас едва не снесло в расположение немцев.
— Без парашюта я оказался бы в более затруднительном положении, — возразил Вукалович.
