Знатный турок прошел мимо них и вошел в другое помещение, отделявшееся от первого полуразрушенной стеной, потолком же тут, как и в первом, служило звездное небо.
В этом отделении дервиши бичевали друг друга по спине, рукам и ногам так сильно, что кровь лилась с них ручьями. Тем не менее они были в таком экстазе, что не чувствовали ни малейшей боли.
Освещенные неверным лунным светом, эти полунагие, беснующиеся и покрытые кровью люди представляли такое страшное зрелище, что всякий посторонний человек, неожиданно попавший в этот турецкий монастырь, подумал бы, что он попал в ад.
Что касается приехавшего знатного турка, то он, казалось, был уже знаком с этими процедурами, потому что, не обращая на них никакого внимания, прошел через большой двор к старой башне, еще довольно хорошо сохранившейся. Перед входом в эту башню сидел молодой дервиш.
– Мансур-эфенди здесь? – обратился приезжий к дервишу.
– Направь свои шаги в комнату совета, мудрый и великий Мустафа-паша, ты найдешь там Баба-Мансура, которого ты ищешь, в обществе Гамида-кади.
– Была здесь сегодня вечером принцесса Рошана?
– С того времени, как я здесь сижу, принцесса еще не появлялась, – отвечал молодой дервиш.
Мустафа-паша вошел во внутренность башни. Широкие сени, в которые он вступил, были слабо освещены висящей лампой. Из этой передней железная дверь вела в комнаты.
Мустафа-паша, визирь[3], вошел в эту дверь.
Она открылась перед ним, как бы по какому-то таинственному знаку, и визирь вошел в большую круглую комнату, около стен которой стояли низкие широкие диваны. Пол был покрыт коврами. Комнату освещали две висящие с потолка лампы.
Напротив дверей сидели на диване два турка, одетые в чалмы, широкие шаровары, подпоясанные богатым поясом, короткие куртки и туфли с остроконечными носками. Это был типично турецкий костюм. Что касается вошедшего, то он был одет в европейское платье: черный, доверху застегнутый сюртук и черные панталоны.
Одна только красная феска указывала на его турецкое происхождение.
Один из сидевших был уже стар, что доказывала его длинная седая борода. Это был Гамид-кади, верховный судья в Константинополе.
Товарищ Гамида был моложе его. У него была черная, довольно короткая борода, худое, с резкими чертами лицо и подвижные черные глаза. Это был Мансур-эфенди, называемый дервишами также Баба-Мансур, глава магометанского населения, в Турции, первое духовное лицо, носящее титул Шейх-уль-Ислама, самое близкое лицо к султану.
