Попадая в любой незнакомый институт или на завод, многие невольно испытывают какую-то робость: незнакомые люди, незнакомые дела. Но через какое-то время все встает на свое место. Период акклиматизации — самый интересный. Порой первоначальное впечатление о людях и их работе оказывается и окончательным.
Не знаю, радушная ли обстановка или личные качества Владимира Ивановича способствовали тому, что мы с первого момента не чувствовали себя в институте посторонними.
— Присаживайтесь, присаживайтесь. Уж извините, тесновато у нас, да не беда, я думаю! — Кабинет Владимира Ивановича действительно не страдал избытком площади. — Хочу вам такой порядок предложить. Мы расскажем о наших работах, экспериментах, затем посмотрим лаборатории и разные устройства. А потом, так сказать, на закуску, покажем вам некоторые любопытные кинокадры. Согласны?
— Принято единогласно!
— Газеты вот уже две недели только о вас и пишут, и мы от души поздравляем вас с огромным успехом и с тем вниманием прессы, которого вы удостоены. Однако скажу, что удивлен вашим безразличием к нашей работе.
— То есть?
— Сколько времени прошло, а вы вот только сейчас выбрались к нам.
— Ну, так вы же знаете, Владимир Иванович, какая у нас сейчас на заводе обстановка. Работа день и ночь. Мы давно уж собирались…
— Да, понимаю, понимаю… значит, заняты? — Владимир Иванович с хитрецой посмотрел на нас. — А знаете ли вы, что Сергей Павлович вот только за последние десять дней четыре раза у нас был?
Краснеем.
— Ну, ладно, ладно. Возможно, некоторые из вас думают, что раз так здорово пошел ПС, то совсем несложно посадить на второй спутник какую-то собачонку и пусть она там летает. Так ведь?
Молчим. Нет, конечно, мы не считали полет собачонки делом простым, но всерьез об этом не думалось. Не до того было.
— Людям техники, — продолжал Владимир Иванович, — порой трудно представить, какие необычные явления могут произойти с живым организмом даже на больших высотах в атмосфере, не говоря уж о космосе.
И он рассказал, что в 1875 году трое французских исследователей, поднявшись на воздушном шаре, внезапно почувствовали сильную слабость. Шар продолжал подниматься, достиг высоты около 8 километров, а затем опустился на землю. Двое были мертвы. Третий, чудом выживший, рассказал, что все трое пережили в полете.
Причину трагедии в то время установить не удалось. Теперь-то известно, что с высотой уменьшается давление, сокращается количество молекул кислорода в каждом литре воздуха. То же происходит с азотом и другими газами. Живой организм начинает испытывать кислородное голодание, появляются сонливость, апатия, может возникнуть паралич. Ткани организмов состоят из мельчайших клеток с жидким содержимым (процентов на восемьдесят это вода). В крови содержатся и растворенные газы — азот, кислород, углекислый газ. При снижении давления газы начинают выходить из жидкости (вспомните пузырьки в только что открытой бутылке нарзана) и закупоривать кровеносные сосуды. С уменьшением давления уменьшается и температура кипения жидкостей. На высоте всего лишь 19 километров, где давление атмосферы только 47 миллиметров ртутного столба, жидкости в организме начинают кипеть при температуре около 37 градусов Цельсия, а это, как известно, нормальная температура человеческого тела.
