— Э..э-э… а ты во сне не говоришь?..
Оба они чувствовали, как тяжелеют веки, и подступает сон. Но тут вдруг щёлкнула пальцами Тиюри со словами:
— Точно! Если снятие нейролинкера не помогает, то давайте соединим их между собой и не будем их на ночь снимать?
— Э?!.. — Харуюки удивлённо заморгал.
Тиюри приподнялась и продолжила:
— Кто знает, может, в таком случае нам удастся общаться мысленным голосом и во сне? Может, так мы сможем почувствовать, если с Таккуном что-то случится.
— А-а… да, об этом я не подумал.
Переглянувшись с таким же удивлённым Такуму, Харуюки молча согласился с идеей. Они поднялись, забрали свои нейролинкеры, которые оставили на столе для подзарядки, и одновременно надели их. Затем они достали два XSB-кабеля. В итоге улечься посередине пришлось Харуюки — только у его нейролинкера было два кабельных разъёма.
Слева от него легла Тиюри, а справа — Такуму. Перед глазами промелькнули два предупреждения о проводном соединении, а затем исчезли, оставив лишь иконки на боковой панели.
Натянув одеяло до подбородка, Харуюки ощутил странное чувство.
Любое проводное соединение в той или иной степени сопровождалось напряжённостью. Осознание того, что такое соединение обходило всю защиту нейролинкера и связывало сознания напрямую, казалось волнительным и даже аморальным.
Но сейчас Харуюки ощущал лишь тишину и покой. Ощущение того, что он защищал двух своих самых лучших друзей, а они защищали его. По этим кабелям словно текло умиротворение, наполнявшее их сердца…
Вскоре Харуюки закрыл глаза. Искусственный интеллект домашнего сервера, обнаружив, что жители квартиры начали отходить ко сну, приглушил свет. Сознание начало скользить в нежную тьму. Послышались два голоса:
«Спокойной.»
«Спокойной ночи.»
Были ли эти голоса настоящими или только мысленными — Харуюки не знал. В ответ он тихо прошептал:
«…Спокойной ночи.»
«Хару…
Хару, ты меня слышишь? Проснись.»
Услышав, как кто-то зовёт его, Харуюки приоткрыл глаза. Вокруг было темно. Виднелась чья-то фигура.
— Ещё ведь темно… дай поспать… — пробурчал он и попытался снова заснуть.
Но тут его начали дёргать за плечо.
— Хару, вставай.
Набитое ватой сознание Харуюки уловило тревогу в этом голосе, и частично пробудилось. Он с трудом продрал глаза. Вокруг действительно была серая темень. С учётом времени года, такой тусклый свет соответствовал примерно четырём часам утра.
— Что случилось, Тию?.. — вяло спросил Харуюки, затем несколько раз моргнул и заставил себя открыть глаза полностью.
