Ему аплодировали больше, чем другим ораторам.
Ахмет Актаев был наслышан об этих двух титанах производства. Оба они пользовались в рудном крае особой славой, чтились необычайно, как авторитеты бесспорные. И тот и другой не покидали свои посты по двадцать с лишним лет, правили в отраслях будто князья. Это были люди горячего сердца и неугомонные в своих исканиях. Каждый в своем деле считался непревзойденным знатоком. Актаев воспринимал их как сложившиеся личности. В то же время отнюдь не легко было понять причину столь резких расхождений между ними, а заодно увериться, кто же из них владеет истиной, а кто в открытом споре создает для себя мнимые гарантии? Если вдуматься в сказанное каждым в отдельности, и Жаксыбеков, и Кудайбергенов правы: один заботится о руде впрок, без этого невозможно вести добычу с заглядом в завтрашний день; другой прав из-за невозможности взять там, где оно попросту не лежит.
В тот день, когда происходил этот яростный спор в зале конференции, Ахмет Актаев был всего лишь свидетелем острого поединка между двумя хозяевами промышленности. Как металлурга, его лично исход спора мало затрагивал. Не окажется сырья на месте, доставят с другого конца страны. Дело печевых — поддерживать огонь, плавить. В этом древнем ремесле немало своих забот.
Нынешний секретарь обкома по промышленности хорошо помнит и себя сидящим в зале. Воспринимая жар полемики в качестве слушателя, он аплодировал обоим спорщикам и представить не мог, что ему вскоре выпадет роль судьи в этой затянувшейся схватке. От него требовалось такое решение, когда овцы остались бы целыми и волки сытыми.
— Познакомьтесь раз и другой с этим сердитым письмецом, Ахмет Актаевич, — сказал под конец беседы Крутасов. — Мы обязаны, как я думаю, высказать точку зрения обкома по этому вопросу. Вглядитесь в суть предложений Табарова. Полистайте материалы конференции. В выступлении горняка, если не изменяет память, проскальзывали элементы закоренелого хозяйственника: что болит, о том и говорит. А Кудайбергенов, мне и тогда показалось, не до конца все высказал. Серьезную критику так легонько свел на шутку, будто байку рыбацкую поведал. Для чего истину берег, для другого случая? Чтобы нас, простаков, этой истиной потом и ударить? Да, мы люди здесь новые. А ведь рабочие промышленного края ждут от нас ясности. Вы меня понимаете?
— Сергей Илларионович! Дело-то ведь не шуточное. Долго придется разбираться. Как бы не потребовался более широкий обмен мнениями… Привлечем знатоков из центра.
