Преимущество левого полушария в точности формирования образов было подтверждено и расширено в исследованиях Корбаллис и Серджент (Corballis and Sergent, 1988, 1989), где тестировали другого пациента с «расщепленным» мозгом. Полученные результаты продемонстрировали наличие у него остаточной способности к формированию образов объектов, предъявляемых в левое зрительное полуполе, когда нужно было сформировать образы строчных букв с опорой на заглавные, но не тогда, когда требовалось представить положение стрелок на циферблате часов на основе цифровой индикации времени. Более того, в обоих случаях пациент давал более быстрый ответ при предъявлении объектов в левое, а не в правое зрительное полуполе. Затем Корбаллис и Серджент провели ряд исследований, в которых испытуемый должен был определить, в каком виде – обычном или зеркальном – предъявлены буквы, повернутые относительно их нормальной ориентации. У здоровых испытуемых обычно отсутствуют различия между зрительными полуполями как по точности, так и по скорости выполнения этого задания (Cohen and Polich, 1989; Corballis, 1982), что предполагает билатеральную репрезентацию соответствующих нервных механизмов. Но этот пациент продемонстрировал более высокую скорость и точность выполнения данного задания при предъявлении стимулов в левое зрительное полуполе. Действительно, в самых первых сериях его ответы при предъявлении материала в правое зрительное полуполе не превышали уровня случайного угадывания, и хотя в ходе повторных экспериментов эти показатели несколько улучшились, преимущество правого полушария все равно сохранялось.
В соответствии с моделью Косслина (Kosslyn, 1980), выполнение заданий на мысленное вращение зависит от процессов, обеспечивающих трансформацию образов, и результаты последующих экспериментов подтвердили отличие этих процессов от тех, которые отвечают за их формирование образов. Тем не менее, Серджент (Sergent, 1990) обратил внимание на то, что среди пациентов с «расщепленным» мозгом существуют значительные различия и что в любом случае они не являются репрезентативной выборкой для всей популяции. Действительно, другим пациентам, перенесшим комиссуротомию, было трудно выполнять мысленное вращение даже при центральном предъявлении стимулов (Prigatano, Fordyce, Zeiner, Roueche, Pepping and Wood, 1986, р. 620).
В одном из исследований пациентов с очаговыми поражениями мозга было высказано предположение, что мысленное вращение зависит от целостности задних отделов правого полушария мозга (Ratcliff, 1979). Однако в других исследованиях были обнаружены нарушения мысленного вращения при поражении как левого, так и правого полушария (см. Farah, 1989). Гросси с соавт. (Grossi, Modaferi, Pelosi and Trojano 1989) описали пациента с повреждением левой затылочно-височной области, выполнявшего мысленное сравнение циферблатов часов (это задание обсуждалось ранее в этой главе) на уровне случайного выбора, несмотря на высокую точность выполнения им перцептивной версии этого задания. Дойч с соавт. (Deutsch et al., 1988). обнаружили статистически значимую асимметрию мозгового кровотока у 19 испытуемых во время выполнения ими задания на мысленное вращение; это означало, что уровень активации в правом полушарии был выше, по сравнению с левым, особенно в лобной и теменной долях. Однако М. Коэн с соавт. (Cohen et al., 1996), используя функциональный ЯМР, не обнаружили в этом задании межполушарной латерализации у других 10 испытуемых. Они показали, что на самом деле существует значительный разброс в индивидуальных показателях, из чего можно предположить, что полученные Дойчем с соавт. результаты могут объясняться подбором нерепрезентативной группы испытуемых.
