Ирине было очень обидно. Она чувствовала, что попала в какую-то западню. Хотя она очень любила своего сынишку, но скучала по сцене и мечтала вернуться на работу. Но в своем нынешнем виде возвращаться было нельзя – это понятно.
Ирина решила сесть на диету. Она исключила из рациона все продукты, которые способствуют полноте: сыр, мясо, картофель, макароны, сласти и булку. Но, сидя дома, она просто не могла ничего не есть, поэтому поглощала все разрешенные продукты – яйца, овощи, фрукты и крупы – в таком количестве, что не худела, а продолжала полнеть. Желание похудеть перешло у нее в навязчивую идею. Она так старалась, что каждую минуту только и думала о еде, и… не могла удержаться от нее. В итоге она стала есть еще больше прежнего. А мужу это было на руку. Ему, конечно, не нравились изменения, которые произошли с Ириной, но зато он радовался, что она никуда не уйдет из дому.
Все бы так и продолжалось, если бы не один телефонный звонок. Позвонил главреж Ирининого театра и поинтересовался, намеревается она выходить или нет. Ирина, цепенея от ужаса, что может лишиться своего места, пролепетала, что собирается выйти через три месяца – как раз Никите исполнится полтора года. Режиссер был этим обескуражен, но после паузы сказал, что ждет Ирину через три месяца. Тон у него при этом был ледяной, и Ирина поняла, что, если нарушит обещание, может навсегда распрощаться со своим театром. Бедная женщина пришла в отчаяние. Она представила, как покажется в театре и как ей откажут от ее же ролей, потому что она очень пополнела и изменилась. Она так страдала, что муж наконец сжалился над ней и устроил ей по своим каналам консультацию в кремлевской школе здоровья. Он что-то слышал от своих коллег-политиков про супергимнастику, которая позволяет отточить самую расплывшуюся фигуру. Естественно, он не хотел отпускать жену на работу и предпочел бы, чтобы она сидела дома и сосредоточилась на сыне. Но Ирина так переживала и по этой причине так обжиралась и толстела, что муж понял: если дальше так будет продолжаться, ничем хорошим это не кончится. Он уже практически перестал воспринимать ее как женщину, она была для него в первую очередь матерью его ребенка, а тут появились мысли, что и сыну такое состояние матери не пойдет на пользу. Уж лучше она будет приходить с работы счастливой и веселой, чем будет целыми днями сидеть дома, как затравленный зверь в клетке, и что-то непрерывно жевать.
