Денис внимательно изучал состав карандашей и ручек в ближайшем стакане на учительском столе и делал вид, что разговор его вообще не касается. Но тут проснулся.
– Конечно напишу, – радостно сказал он. Да он им «Войну и мир» напишет. Лишь бы отвязались.
Содовец пожевал нижнюю губу.
– Да, – сказала Пелагея, чтобы закрепить успех. – А еще он принесет и сдаст на хранение в школьное хранилище свои коньки. Скажем, до весны. Верно, Денис?
Аркадий Васильевич кивнул.
– Наталья Юрьевна, Пелагея Валерьевна. Вот… исключительно из расположения к вам.
– Как это – сдать коньки? – не понял Денис. – Вы что, с ума сошли?
Наталья Юрьевна, мягко улыбаясь, обошла содовца, взяла Дениса за плечо и поволокла в сторону. Пальцы у нее были как железные.
– Если ты сейчас не замолчишь, то завтра здесь учиться не будешь, – тихо сказала она.
– Но как…
– Денис, я тебя просто умоляю, замолчи и сделай, как говорит Пелагея. Все очень серьезно.
Ярцев сжал зубы. По роже бы этому Аркадию Васильевичу проехаться коньками, обратным ходом с разворотом.
Но Наталья Юрьевна…
Он оглянулся. Пелагея Валерьевна хлопотала вокруг содовца с чаем и конфетами, чуть ли не сдувая с него пылинки.
– Черт с ним, – сказал Ярцев. – Пусть подавится.
Казенный душевед гимнасия «Зарница» Александра Ивановна вошла в приемную главы гимнасия. Вид у нее был довольно озадаченный.
– Маргарита Акоповна у себя? Свободна?
Жанночка-секретарь оторвалась от светоплата, утомленно подняла длинные ресницы.
– Алессана Ивановна, ну когда Маргарита Акоповна бывает свободна? С бумагами работает. К тому же…
Жанночка пролистала список:
– Вы же не записывались…
– Мне надо, – строго сказала душевед. – Очень. Я по поводу испытаний, которые прислали наши кураторы.
– Ну подождите, я не знаю, – протянула секретарь. – Сейчас спрошу.
Она подняла трубку.
– Маргарита Акоповна, к вам наш душевед. Говорит, срочно. Нет, без записи. Говорит, какой-то приказ от покровителей. Ага…
Жанночка уронила трубку, вздохнула:
– Вы долго ее не занимайте, скоро в управление ехать. И вообще, дел полно, проверка гимнасия на носу.
– Это как получится, – туманно пообещала Александра Ивановна и толкнула дверь.
* * *
– Маргарита Акоповна. Вот…
Перед главой гимнасия легла стопка листов.
– И что это? – Маргарита Акоповна, полная жизни брюнетка лет сорока пяти, с недоумением посмотрела на стол.
– Я вас хотела спросить. Вчера прислали. От покровителей. Сказали, к понедельнику протестировать, то есть испытать, классы с седьмого по десятый.
