Через два дня после маминых именин вдруг примчался на своем мотоцикле Володя с известием: у них в Мугрееве — командировочные из Москвы. Послезавтра уезжают на своем автобусе, могут нас захватить, он уже договорился. Мы с мамой смущены. Признаться, думали здесь пожить подольше. Ведь знаем, что в последний раз. А Володя объясняет: «Такой случай, чтоб транспорт прямо в Москву, у нас раз в сто лет бывает». И Саня не уговаривает погостить. Устала от нас? Отрываем от дел? Вон, огород и впрямь полоть пора. Или они давно озабочены, как нас обратно отправить? И в самом деле, как? С тех пор, как в тридцатом году отняли у Макара лошадь, — вечная проблема. Из Ландеха автобусом до Пестяков, от Пестяков — до Дзе́ржинска (с таким ударением здесь говорят), оттуда так же до Горького, а там еще ухитриться взять билеты. Как мама выдержит? Нет, Володя прав, надо ехать. Спасибо ему. А до Мугреева-то как, до Свято-озера? Да пешком, как же еще. «Не беспокойся, вещи я на велосипеде довезу», — объясняет Саня. На велосипеде через болото? Ну, да надо положиться на привычных людей. Едем.
Накануне разлуки я вспоминаю, что со мной заряженный фотоаппарат моего брата. Никогда не снимала. Но брат дал мне точные указания и велел фотографировать только в полдень при солнце. Я срочно отправляюсь в Ландех запечатлеть на память отцовское село. Идем вместе с Дмитрием Ивановичем, ему — за хлебом. У него мешок за плечами, будет хлеб, надо брать на неделю. Может и до вечера придется ждать этого хлеба. Я так и снимаю Дмитрия Ивановича, уходящего от меня с мешком за плечами. И еще запечатлеваю леспромхозовское безобразие — как свидетельство греха. И еще общую панораму села из-за реки. Собираюсь снять развалины собора, папин дом, бабушкину могилу, кладбищенскую церковь… Жарко, трудно будет дойти до кладбища. Пытаюсь еще раз щелкнуть фотоаппаратом на берегу реки — нет щелчка. Так и этак, нет как нет. Вот беда! И аппарат Алешин испортила, и снимков не сделала. Но делать нечего. Огорченная, бреду обратно в Волково. Все не так, как было задумано. (А оказалось, что аппарат в порядке, да я забыла перевести кадр.)
«Саня, я пойду в баню, ополоснусь с дороги?» — спрашиваю я тетку, вернувшись в деревню. «Да кто же это холодной водой в бане моется?» — «Так ведь жарко». — «Ну уж нет, чтобы гостья в холодной бане мылась? Долго ли истопить». И убегает в баню тотчас же. А когда мы с мамой возвращаемся освеженные из бани, вернулся и Дмитрий Иванович с хлебом. «Воды много горячей, Дмитрий Иванович, не хотите ли помыться с дороги?» — спрашиваю я. «Да ведь вроде бы не суббота, чтобы в бане мыться? Нет, уж я привык по субботам», — отвергает он мое предложение.
