Гаррет остался с ними до конца ужина, пока не было съедено все мороженое и выпит весь кофе. Он тревожился о Николь, хотя и не подавал виду. Он знал, как болезненно она воспринимает любые намеки, и боялся, что она неправильно поймет его реакцию и обидится. Когда девочки сменили тему, он вздохнул с облегчением. Гаррет слушал их болтовню, и ему казалось, что они снова собрались под одной крышей. Все так, как раньше, но лучше, потому что теперь с ними Николь и в знакомом хохоте за столом звучит и ее голос.
Потом, когда они, обнявшись, шли вдвоем по улице к остановке такси, он спросил:
– Ну и как тебе шуточки насчет свадьбы? Понравились?
Николь взглянула на него снизу вверх с облегчением – она и сама собиралась задать ему этот вопрос, но он опередил ее.
– Да так… не очень. Мне было неудобно. А тебе?
– А мне нет. Это они для смеха. Ты же знаешь, каковы у меня сестрицы – их хлебом не корми, дай позубоскалить. Я привык. Да и потом, я никогда не собирался жениться и не так остро все воспринимаю, как ты.
Ее плечи у него под рукой неожиданно напряглись, давая понять, что ее что-то беспокоит.
– Можешь не говорить, если не хочешь, но я бы все-таки хотел знать, что тебя мучает.
В молчании они прошли еще четверть квартала. Изредка тишину взрывали полночные автомобили, с ревом проносящиеся мимо.
– Когда у нас начались отношения с Полом, я была совсем молода и глупа, – сказала Николь. – Мы долго дружили, а в старшей школе начали встречаться. Нам было по пятнадцать лет. Он был самый замечательный парень из всех, что я знала. И наша детская дружба совершенно естественно переросла в любовь. Так нам тогда казалось. В общем, самая обычная история.
Гаррет сочувственно кивнул, хотя в школе у него не было девушки и школьную любовь он наблюдал со стороны. Его друзья, он видел, меняют девчонок как перчатки и всякий раз называют это любовью. Но у Николь все было иначе, можно не сомневаться. Все всерьез – иначе у нее не бывает. И она за это поплатилась.
– Мои подружки были повернуты на парнях. Менять парня раз в месяц – это было в порядке вещей. Боже, чего только не бывает в школе! – Николь усмехнулась. – Но я чувствовала, что это не для меня. Мне хотелось чего-то постоянного, надежного. А Пол мне очень нравился, и я думала, что люблю его. После школы мы собирались поступать в один колледж. Все вокруг твердили: ах, как романтично, вы чудесная пара, вы должны пожениться! Наслушавшись доброхотов, мы и сами в это поверили. Они нам внушили эту идею: раз мы любим друг друга, то обязательно поженимся, а иначе и не бывает. – Николь сокрушенно покачала головой. – Никто почему-то не обращал внимания на то, что мы практически дети, а нам уж тем более было невдомек. Наивные мы были, как младенцы.
