– Господи, Гаррет, как тебе тяжело пришлось! Он кивнул, прикрывая глаза, и памятью на миг перенесся в тот последний день.
Он сидит на кухне за уроками. Мать моет посуду после завтрака. Отец – как всегда, энергичный, веселый – проносится мимо в прихожую. Следом бегут девчонки – их он всегда целует перед уходом на работу. Отец задерживается у стола, где сидит Гаррет, заглядывает в его учебник и говорит, с наигранным ужасом тараща глаза:
– Ты остаешься за старшего, грамотей. Смотри же, не подведи меня!
Отец не учился в колледже и ничего не смыслил в науках. Он всю жизнь работал на стройке – соль земли, простой человек, любящий свою семью.
– Да, сэр! – смеется Гаррет и машет рукой.
– Ну, до вечера.
Все как обычно. Так повторяется изо дня в день. Он кивает жене, целует дочек и уходит.
А полчаса спустя его уже нет. Несчастный случай. И у Гаррета не остается выбора. Отныне он будет хранить верность слову, данному отцу в то последнее утро. И он делает все, чтобы не подвести его.
Гаррет кашлянул, обернулся и продолжал:
– Первое время мать держалась. Она по-прежнему готовила нам, вела хозяйство, так что не было явного повода для беспокойства. Родные навещали нас – и ничего не замечали, не задавали вопросов. Мы, дети, инстинктивно чувствовали, что с ней что-то не так, но думали, что это от горя и усталости. Она много плакала. Все чаще запиралась у себя в комнате. Я сам стал делать все по дому, у нее уже не было сил. Со всеми проблемами девчонки обращались ко мне. Под конец до меня дошло, что ей нужна помощь и мы сами не справимся… Но было поздно. Ах, если бы я раньше догадался… Но мне было восемнадцать лет, я многого еще не понимал…
Навалилось чувство вины, тяжелое, точно свинец, осело в груди и животе – как всегда при мыслях о матери. Как знать, если бы он и впрямь раньше догадался, ее можно было бы спасти?
– О господи, Гаррет… – шепотом ужаснулась Николь. – Я не знала, что ваша мама… Мэв никогда мне не рассказывала.
– Мэв до сих пор не может об этом говорить, – со вздохом отвечал Гаррет. – Она у нас самая младшая, и ей больше других недоставало матери. Мы все были в шоке, но как-то выжили, справились. Слава богу, друзья помогали. Сестра Джесса иногда приходила посидеть с девчонками, чтобы я мог пойти куда-нибудь, развеяться. В остальное время я пахал как проклятый. Но, конечно, речи не было о том, чтобы я бросал их на ночь одних. Мало ли что может случиться ночью… Я обязан был все предусмотреть.
