. Быть может это и так. Как млекопитающие, мы допиваем свое последнее молоко. Только для пользы дела не стоило бы его запутывать:
«человек не из биосферы» не имеет права и оснований называться человеком. В нем превышена всякая мера потери идентичности. Надо прямо сказать: это и есть смерть человека. «Человек не из биосферы» неживой по определению, приблизительно говоря, опять-таки робот с искусственным интеллектом.
Не дожидаясь победы техноидов в предметном мире, в русскоязычной литературе наиболее осознанно и целенаправленно проект информационного захвата символического универсума и трансформации человека в соответствии с его новой средой обитания, разрабатывает также М. Эпштейн[23].
Михаил Эпштейн родился в 1950 г. в Москве. Окончил филологический факультет Московского. гос. ун-та. С 1987 г. член Союза писателей СССР, известный литературный критик. С 1990 г. живет в США, преподает литературу и историю культуры в штате Атланта, однако часто бывает в России, выступая, регулярно публикуя статьи и книги по вопросам постмодернизма и перспективам развития современной цивилизации. Его деятельность создает своего рода сообщающиеся сосуды между западной и российской философской мыслью.
Опираясь на набирающее на Западе силу течение трансгуманизма, в котором постмодернизм находит свое целевое завершение (транс – переступание через существующее к иному) и на ведущиеся в его русле так называемые posthuman study, он предлагает расширить учение о человеке до учения о живых и искусственных формах разума. Перейти от антропологии к «гуманологии». В гуманологии обобщаются, оформляясь в качестве дисциплины, разного рода и уровня постчеловеческие концепции (не)бытия – некой «позитивной смерти». Нет человека – нет и антропологии. Гуманология – это учение о том, во что должен превратиться человек в ходе дальнейшего развития техники и каково место, если такое останется, будет занимать в нем нынешний Адам, Антропос, Гомо = Человек. Крайности сходятся, и к гуманологии все больше дрейфует все еще слывущий вождем российского традиционализма А. Дугин. Вместо скучных и прозаических, требующих выхода в практику забот о преодолении кризиса современного человека, он объявляет его существом конченым и прячется от всех проблем за фейерверком псевдорелигиозных сайентологических фраз о Homo novus, «сотканном из паутины сверхчеловеческих интуиций», «собирателе затонувшего света», «лазерном сгущении сакральной воли» и т. д. и т. п.
