Словно в подтверждение он показывает большим пальцем за спину. Камера наблюдения зафиксирует, что поединок был честным.
Что ж, значит — осторожность.
Значит — бить первой.
И ты бьешь так, как учили бить умников, вообразивших себя охотниками.
Не так уж много времени было учиться — но удар верно находит цель, выбитый из руки нож, блеснув в луче фонаря, уходит куда-то в кусты. Под вторым ударом хрустит ребро. Его ребро.
Бретеров нужно опасаться. Ты уязвима, когда потребляешь, учили ее, а значит, в момент потребления жертва должна быть качественно обездвижена.
Бей в мочало. Он вызвался сам.
До чего же беспомощно человеческое тело — даже сильное мужское тело. Ты, как в замедленной съемке, видишь расходящуюся по тканям лица волну от сотрясения. Костяшки пальцев рассаживают скулу почти до кости. Нелепый взмах руками. Падение — такое же неуклюжее, как тогда, в ее кабинете. Легкое содрогание земли под ногами.
Ближе. Каблуком в живот. Заслонился рукой — каблуком по предплечью, потом в живот. Лицом вниз. Да, из этой позиции тебя тяжелее потребить, но и от тебя ждать сюрпризов не приходится. Заломить руку. И вот в моем распоряжении артерии и вены вашего предплечья, господин неудачник. А вот мой нож. Простой макетный нож — я решила, что это будет мой стиль, мой штрих: обычный канцелярский нож…
— Но все-таки, почему женщины? Что они вам сделали?
— Вас именно это интересует в последнюю минуту?
— А все остальное я знаю. Вплоть до того, что вы траванули Гарпага из страха не перед СБ, а перед научным сообществом. Эксперимент на людях без их согласия — СБ вас может носить на руках сколько хочет, а вот для науки вы труп. А у вас амбиции.
Глубокий порез. У его крови странный неприятный привкус. И очень неохотно она течет.
— Ну же, Татьяна Кирилловна. Законы жанра требуют злодейского ликования. Вы так здорово всех развели — а я слишком туп, чтобы это оценить. Почему женщины?
Легкое головокружение.
— А евреи или иммигранты уже не торт?
Вот только не хватало с бретером обсуждать диссертацию.
— Уймитесь. Не люблю, когда еда разговаривает.
Кровь отчего-то пошла совсем туго. У него так быстро схлопываются вены?
Мир вдруг переворачивается, бьет по спине бетонной плитой, плита и бретер выбивают из груди воздух.
Еще несколько перекатов. Бордюр под спиной. Что-то хрустит. Бретер поднимается, ты — нет.
Масса мужского тела в среднем на двадцать процентов больше. Но у нас не в среднем — у нас крупный, за метр девяносто, мужчина и маленькая, вдвое легче, женщина. Когда он навалился сверху, а под спиной оказался бордюр, позвоночник не выдержал.
