Адъюнкт повернулся и раза два прошел по классу. Потом, не сказав ни слова, сел на кафедру и стал спрашивать Симона Сельмера. Антон Бех сел, Свен Бидевннд вернулся на свое место.
Час прошел в совершенной тишине, урок отвечали вполголоса. Когда раздался звонок, Свенннгсен вышел из класса, не сказав ни слова и забыв задать урок к следующему разу.
Во время перемены Свен держался в стороне от других; он был красен, как пион, и сильно взволнован.
Впрочем, он и всегда держался отдельно. Он был в школе уже два года, но никто из товарищей близко не знал его. Вне школы он редко встречался с ними, он, по большей части, сидел у себя в огромном старом доме, похожем на загородную усадьбу.
Итак, Свен ходил во время перемены один вдоль дворовой ограды, а большинство стояло в кучке около гимнастики, говоря о нем и косясь на него.
— Ужасная дерзость!
— Так он стихи пишет, этот чудак!
— Но каково? — прямо в лицо Свеннингу! А?
— Возмутительно! — объявил Симон Сельмер. — Он так важничает своими стихами, как будто это на самом деле совершенство.
— Во всяком случае, лучше твоих, — неожиданно сказал Антон Вех, стоявший неподалеку и все время смотревший на Свена Бидевинда.
— А ты для чего вмешался — из благородства, конечно? — насмешливо спросил его Симон Сельмер.
— Для чего я вмешался, это мое дело, — а вот ты сунулся с своими замечаниями для того, чтобы подлизаться к Свеннингу, а это низко! Свеннинг вечно издевается над классом, а мы поддерживаем его и смеемся.
— Да разве я вмешался?
— А зачем ты выскочил с каким-то глупым замечанием насчет размера стихов? Можно подумать, что ты в этом что-нибудь понимаешь!
И положив руки в карманы, Антон Бех ме-дленно отошел к углу двора, где стоял Свен Бидевинд. Когда Антон был уже близко, Свен наполовину отвернулся и принялся ковырять заборный столб.
— Напрасно ты, Антон, вмешивался в дело. Пусть бы дрался, а теперь и тебе достанется из-за меня. К чему? Какой смысл?
— Какой смысл? Ты думаешь, что я должен был сидеть на месте и предоставить Свеннингу оскорблять честь класса? Разве он имеет право читать записки, которые находит в книгах, и которые его не касаются?.
— Да, но…
— Но ты ужасно хорошо поступил, Бидевинд, ужасно хорошо!
— Ну…
— А теперь придет ректор.[5] Свеннинг конечно, сейчас же пошел жаловаться.
— Да…
— Но я, знаешь ли, с своей стороны, расскажу ректору про все подлости Свеннинга. Можешь положиться на эго. Пусть он делает, что хочет.
— А ты думаешь, будет плохо?
