— Я приду, я не боюсь.
— Отлично.
С этими словами Антон Бех повернулся и прошел в класс сквозь толпу мальчиков. Звонок давно уже был.
— Война, ребята.
— Да, и какая!
— В четыре часа на набережной.
— Но мы одни. Никто посторонних.
— Конечно.
Все с шумом входили в класс.
— Я думаю, что "зелоту “ достанется.
— Ну, не знаю.
— А ему не мешало бы, чего он суется все время.
— А все-таки, как хочешь, это странно,
— Неужели ты думаешь, что ректор стал бы извиняться, если бы он списал…
— Н-нет…
В классе уже сидел Свеннингсен, взбешенный тем, что мальчики опоздали. Во время урока ему не пришлось успокоиться. Класс был до крайности невнимателен, мальчики все время передавали друг другу записки.
В половине четвертого большая часть класса собралась на набережной, в большой крытой пристани Нагеля. Вдоль стен стояли пустые бочки, на которые уселись зрители, неистово барабаня в них каблуками. В конце пристани на цепях была привязана лестница; у края ее Серен Мандрабер и еще несколько мальчиков ловили крабов.
Пристани были самым удобным местом для сборищ школьников. В это время года они всегда стояли пустые. Особенно удобной считалась пристань Нагеля, потому что она лежала далеко за городом, и потому что сторож ее, Ганс Бенцен, был добрый малый.
Наконец, Симон Сельмер появился в сопровождении своего адъютанта, Отара Ингебрикстена. Он был немного бледен, но старался казаться спокойным, уселся на бочку, болтал и смеялся. Услышав, что Симон Сельмер пришел, Серен Мандрабер и остальные бросили крабов и подошли к бочкам.
Когда часы на церковной башне в городе пробили четыре, в дверях пристани появился Антон Бех. Свен Бидевинд шел вместе с ним.
— Эти двое что-то очень подружились за последнее время, — сказал Мартен Джонсгорд Вильгельму Габриельсену.
— А ты разве не знаешь? Антон Бех помогает ему. писать переводы.
— Ах так?!
Антон Бех прямо подошел к бочке, на которой сидел, болтая ногами, Симон Сельмер.
— Говори последний раз, — вызывающе сказал он, — берешь ты назад свои слова о том, что я списал у тебя задачу?
— Я ничего не говорил, и мне нечего брать назад.
— Нечего выворачиваться. Говори прямо! Я спрашиваю тебя еще раз…
— Ах! Надоел ты мне со своими спрашиваниями, — крикнул Симон Сельмер, соскакивая с бочки, и ударил Антона Беха в живот кулаком.
Антон Бех сделал шаг назад. Он скинул куртку и остался в сорочке. Мальчики спрыгнули с бочек и подошли ближе.
— Подходи! — сказал Антон Бех.
Но в ответ на это из толпы выступил Вильгельм Габриельсен и торжественно произнес:
