И внезапно ему открылось, как слеп он был все это время. Ведь она не может быть его половинкой, если он не является ее недостающей половинкой. И невозможно такое полное проникновение в мысли друг друга, если их обоих не связывает одно и то же чувство. Он наконец расслабился и почувствовал себя счастливым. Быстро поцеловал ее в губы и побежал к лодкам.
Прошло немного времени, и они уже плыли по озеру. Розамунда водила рукой по воде, пока у нее не окоченели пальцы. В задумчивости смотрела она на мужчину, который сидел на веслах и улыбался ей.
Что изменилось? Может быть, это просто вода и лунный свет оказали на нее свое действие? Незаметно тревога и беспокойство куда-то ушли, и она ощутила в своей душе умиротворение. И откуда вдруг появилась такая уверенность в полной гармонии их душ и сердец?
Или она снова тешит себя иллюзиями? И вопреки всем доводам разума готова опять ввергнуть себя в пучину боли и разочарования?
Но нет. Розамунда знала, куда он направил лодку. И в мире существовала только одна причина, по которой он мог так сделать.
– Как красиво! – сказала она, оглядываясь на озеро и понимая, что повторяется.
– Да, ты очень красивая, – тихо сказал он, и они улыбнулись друг другу.
– Нарциссы еще не отцвели, – удивилась Розамунда. Держась за руки, они стояли на той самой вершине, откуда был виден дом.
– Конечно, нет, – сказал Джастин. – Ведь мы были здесь меньше чем неделю назад.
– Всего неделю? Мне казалось, прошла целая вечность.
– Они закрылись на ночь, – сказал он. – И в лунном свете не видно, что они желтые. Интересно, как Вордсворт мог увидеть свои десять тысяч нарциссов ночью?
– При дневном свете, в лунном свете – какая разница? – сказала Розамунда. – В любом случае это прекрасное место.
– Наше заветное место.
– Да.
– Ты когда-нибудь занималась любовью на ложе из нарциссов?
Она покачала головой:
– Нет.
– Я тоже нет. Значит, для нас обоих это будет в первый раз.
– Джастин… – начала она.
Но он мягко закрыл ей рот ладонью и, подхватив на руки, закружил по поляне.
– Чувствуешь? Здесь совсем нет ветра. Здесь почти тепло. – Она улыбнулась, и он поправился:
– Ну, мы можем хотя бы сделать вид, что нам тепло.
– Джастин…
– Мой снежный ангел был куда более разговорчивым, чем сейчас, – упрекнул он.
– Твой снежный ангел?
– Он стучал зубами от холода, играл, смеялся и кричал.
– Он был очень счастлив, – сказала она. – Два дня и две ночи он был совершенно счастлив.
– Это правда? – Джастин поставил ее на ноги, чтобы расстелить на траве одеяло, потом лег, увлекая ее за собой. Подложив руку ей под голову, он спросил:
