Их развеселая компания устроилась в противоположном от немца-уругвайца-мексиканца углу, скрытая от взглядов Полины спинами болтающихся туда-сюда — от стойки бара к столикам и обратно — аризонских торговцев и угощала всех подряд спиртным. И не просто угощала, а старательно накачивала. Особенно преуспевал тот самый здоровенный канадец, рыжий до невозможности, по очереди обходя всех, сидящих в баре, и чуть ли не силой впихивая в них джин.
— Бр-р, — поморщилась Полина. Она терпеть не могла джин с его хвойным привкусом, однако взгляд канадца уже сфокусировался на Полине. Здоровенный малый направился к ней.
— Зд-драсте, мадам певица! — бухнул он и опустился на табурет, соседний с Полиной. При этом, канадец, едва не промазал мимо.
— Ой, только не надо наливать мне джин, — воскликнула Полина, избрав беспроигрышную тактику слабой женщины. Здоровенный северянин сразу почувствовал себя непристойно большим и остановился, не зная, что делать.
— Э-э, у Фредди день рождения, — выдавил, наконец, он. — Малышка, значит, его сегодня родилась. Ровнехонько пять лет назад. Полина перевела свой взгляд с бокала с коктейлем на канадца, северянин казался прилично пьяным, но, все же… впечатление могло быть обманчивым.
— За Фредди и его дочку! — произнесла решительно Полина и подняла свой бокал, стенки бокала были матовые и канадец не мог видеть, что в нем налито. Канадец сгреб ручищей свой стакан, наполовину залитый джином, они чокнулись и выпили. Полина пила так, словно у нее в бокале, действительно, было виски.
— Молодец, — громко сказал канадец. — Уважаю! И поешь ты здорово!
Меня зовут Гутторм, Гутторм-лесоруб — добавил он. — Если кто вздумает обидеть тебя, зови меня! Неожиданно канадец заметил новую личность, появившуюся в баре — одного из местных креолов-плантаторов. Быстро пробормотав Полине:- Пока! — канадец соскочил с табурета и двинулся навстречу креолу.
Полине даже стало жалко бедного усатого креола. Где-то минут через двадцать, обернувшись от стойки, Полина увидела уже абсолютно невменяемого плантатора. Понадеявшись на свою привычку к крепким напиткам, креол рискнул перепить мощного канадца, но джин сыграл с ним скверную шутку. Хвойный джин, хоть и уступал по градусам местному «канелито», но обладал целым рядом неведомых организму креола свойств. Распластавшись на стуле, за низким столиком у самого выхода, креол, одновременно плакал и смеялся, то и дело, обращаясь к сему предмету мебельного гарнитура. Полина поднялась с табурета и подошла к плантатору. Ему было нехорошо.
