Как только девушка ушла, Тим мигом выбросил ее из головы. Все его мысли занимал Денни: вот Денни едет, гонясь за девочкой, по улице Ван-Бьюрена примерно в то же время, когда сбили мистера Гэдиса. Остановился перед светофором. Слишком резко тронул с места… и бух! А там паника и бегство.
По телефону Тим побеседовал с сержантом из управления полиции. Нет, машина, сбившая Гэдиса, не обнаружена. Единственное подобие свидетеля — мистер Джеймс Мартин, проживающий по улице Пайн, тот самый, кто оттащил Гэдиса с мостовой. Правда, он машины толком не видел, знает только, что она была светлая, а это ровным счетом ничего не дает. Насколько известно сержанту, ни один водитель, скрывшийся с места происшествия, никогда не является с повинной! Во всяком случае, в их городе. Полиции остается только одно: смотреть в оба да выискивать светлый автомобиль с поврежденным крылом или же с вмятиной на капоте. Однако, как вынужден был признать сержант, надежды на успех практически нет.
Тим сообразил, что, пожалуй, самым ярким фрагментом очерка могло бы стать описание событий из первых уст, то есть в изложении свидетеля происшествия: что он почувствовал, когда услышал крик жертвы и увидел тело на мостовой. Тим взглянул на часы. Если свидетель — служащий, то сейчас наверняка дома. Лучше без звонка — вдруг мистер Мартин, чего доброго, заартачится.
Через четверть часа Тим звонил в дверь Мартина. Открыл ему сам хозяин — коренастый, добродушный, лысый; похоже, он возрадовался, узнав, с чем пожаловал Тим.
Заметив, что Тим раскрыл блокнот, мистер Мартин начал:
— Я занимаюсь страхованием. Страховое общество «Мартин и Берджер». Вы не могли бы упомянуть об этом вскользь?
— Обязательно, — сказал Тим. — Мистер Мартин, прошу вас, обрисуйте общую картину в том виде, в каком она вам представилась.
— Как я уже сообщал полиции, я возвращался домой с собрания. Шел по улице Ван-Бьюрена быстрым шагом, стремясь побыстрее укрыться от дождя. Миновал тот светлый автомобиль — он остался от меня по левую руку, светлый такой, то ли белый, то ли цвета беж, а может, бледно-зеленый, я в общем-то не приглядывался. Машина стояла у самого перехода, загородила мне дорогу. Увидел ее краешком глаза, из-под зонта.
— Закрытая была машина?
— Может, открытая, а может, с откидным верхом. Перед тем как сворачивать вправо, на улицу Пайн, я увидел Гэдиса, хоть и не знал тогда, что это он, — Гэдис стоял напротив меня, на другой стороне Пайн, хотел пересечь улицу Ван-Бьюрена. Завернув за угол, я прошел по улице Пайн от силы тридцать шагов и вдруг услышал крик. Негромкий, но истошный, если вы меня понимаете. Я со всех ног бросился обратно и пересек улицу Пайн, направляясь туда, где на мостовой виднелось тело, — возле самого тротуара по улице Ван-Бьюрена. Поблизости не оказалось ни души. Я знаю, при несчастном случае нельзя трогать пострадавшего до прибытия «Скорой помощи», но не оставлять же было старика на проезжей части, где его могла раздавить другая машина! Вот я и втащил его на тротуар.
