Когда-то Стогов и сам мечтал выдвинуться. По совести говоря, судьба была несправедлива к нему. Начал он партийную работу еще в двадцатых годах, после демобилизации из армии. Молодой юрист с дипломом... Бывал безупречен, педантичен до мелочей. И все-таки его обходили по службе. Обходили менее образованные. Почему же? Да потому, что у Стогова в анкете была одна скверная графа - "Происхождение из чиновников". Так пост секретаря райкома и стал для него потолком. Со временем он превратился в этакий эталон секретаря: "Выдержан, опытен, предан..." И его перебрасывали из района в район то "поднимать", то "подтягивать" чьи-то хвосты. Поуменьшилось с годами его усердие. Но зато властность выросла и в масштабах района его мнение было неоспоримым.
На улице он встретился с Песцовым; тот шагал широко, размахивая руками, и по-мальчишески с разбегу прыгал через лужи.
- Вы куда? - весело спросил он Стогова.
Секретарь не ответил, повел насупленными бровями и спросил в свою очередь:
- Что у тебя с агрономшей?
Матвей вдруг покраснел и замялся:
- Тут в двух словах не скажешь...
- Не скажешь! - Стогов тяжело засопел; опытным глазом сразу определил виноват. - Нашел время!.. Ну что ж, зайдем в сельсовет, потолкуем!..
В сельсовете - старой, рубленной крестом избе - сидела одна секретарша, девушка лет семнадцати, и тоненькой школьной ручкой заполняла какие-то бланки.
- Чем заняты? - спросил Стогов, входя.
- Страховку выписываю, - секретарша встала.
- Вот и хорошо... Подстрахуешь нас... Только на крыльце. Выйди, посиди там, чтобы никто не входил.
Девушка с недоумением глядела на Стогова.
- Ничего, ничего... Скажешь, секретарь райкома занял помещение. Мы ненадолго.
Девушка молча сложила свои бумаги в картонную папку, сунула ее в кованый горбатый сундук и вышла.
Стогов сел за стол, достал из бокового кармана крупную белую таблетку, положил ее под язык.
- Без валидола я теперь ни на шаг. Так-то, Матвей. - Стогов глянул на Песцова дружелюбно и с каким-то веселым любопытством. - Ты садись! Чего стоишь? - Он указал на деревянный, грубо сколоченный диван.
Песцов сел.
Стогов вынул исписанные Песцовым листки бумаги, развернул их:
- Твоя работа?
- Да.
- Эх, Матвей! Такими вещами не шутят.
- А я не шучу.
- Ты что же, в самом деле от плана хочешь отказаться? Сократить всех бригадиров, заведующих, учетчиков?! Живем, мол, неправильно. Все деньги колхозникам. А не хватит, так еще и коров продадим... Что это за декларация? Ты что, серьезно?
