Еще бы не взмокнуть. Страшно до умопомрачения, это действительно страшно до жути, когда такая лавина начинает свой ход, когда она набирает обороты и гул и дрожь и животный инстинкт, когда на все голоса стучатся в твой разум, шепча: Беги! Беги! Спасайся! Ведь по большому счету между тобой и этой дикой мощью будет только длинная пика, тростиночка которую ты концом упираешь в землю в надежде что, через нее не перекинет инерцией чей‑нибудь закованный в латы труп или тем паче всего коня. Первая линия пехоты, которая становиться на пути конницы это всегда, как правило, покойники. Не все. Может двое или трое из десятка и выживут, но остальные будут вбиты при любом раскладе в землю изломанными куклами разлетаясь в разные стороны, дабы хоть немного затормозить собой и унять скорость бешенной лавины.
Вот такой вот тактический прием разменом. А что делать? Конник опасен скоростью и высотой, в стесненных условиях коэффициент полезного действия падает в разы. Правда, это не аксиома для рыцарей, но все равно показатель. Рыцарь такая гадость, что ему наоборот теснее строй так больше славы. У них доспех другой, причем не только у седока но и у коней. Глухой, частью литье, частью штамп, такой расковырять даже на неподвижном сущее мучение, а уж когда эта дур машина еще и какой‑нибудь гадостью, остро–ударной, от вас отмахивается, так вообще практически нереально. Ну да это дело техники и опыта. И не такое выковыривали, были времена.
— Вот тебе Мити первая проказа. — Сплюнул на землю старик Герд.
— Черные псы Гаркона. — Король сморщился как от зубной боли. Он просто физически весь сжался от тех последствий, которые ему обещали вырвавшиеся вперед всадников стремительные и смертельные стаи спущенных огроменных псов.
Что это значит? О–о-о. Это значит, что погибнет не только первая шеренга пехоты, но и скорей всего лягут все вплоть до пятой, если не больше. Уже сейчас Митсвел видел как дрогнули пики заграждения в руках его солдат. Народ тупо заколебался в кого по первой их направлять в рыцарей или несущихся псов, а эта неразбериха означала что, когда бестиары достигнут строя, часть заграждения будет опущено и удар, получиться вполне себе кавалеристским без тени намека на сопротивление.
— Герд! — Желваки заиграли на скулах государя, и какая‑то часть волнения передалась жеребцу, от чего тот стал игриво перебирать передними копытами.
— Спокойно. — Старик шкодливо потер свои сухие ладони. — Лиличка, солнышко, подсоби дедушке.
