Час, два, день, год. Она понятия не имела, сколько пролежала на холодном каменном полу захлебываясь муками, но, когда пошатываясь, не в силах уже лить слезы, держась руками за стены что бы вновь не упасть, все же удалось взобраться на самую высокую башню замка…
То небо уже, было укрыто бархатным покрывалом ночи, а легкая прохлада ветерка с мягкостью и сочувствием нежно гладила ее горящее от соленой воды лицо. Звезды нелепостью и бесхитростностью порядка богато рассыпались от края в край, и даже полумесяц в своем извечном нарождении вышел, дабы простится с ней…
— Будешь прыгать? — Раздался за ее спиной мягкий и вкрадчивый голос.
— Не подходи! — Вальери в спешке путаясь в веренице юбок, с трудом взобралась на зубчатый парапет, жутко покачнувшись над бездной высоты. — Не останавливайте меня, я все решила!
— Решила, значит решила. — Де Кервье с трудом проморгав слезы, слегка вздрогнула, вновь встретив взгляд мудрой змеи, что тяжким авторитетом мягко придерживал ее внимание.
— Высоко. — Опять произнесла императрица, привстав на цыпочки, задумчиво перевесившись через край, разглядываю далекую темень земли внизу. — Тьфу.
Она натурально плюнула вниз, провожая взглядом улетающую прочь белизну слюны.
— Ты что делаешь? — Шмыгнула носом де Кервье.
— Считаю. — Вздохнув тяжко, та подперла рукой голову, переведя свой взгляд на половинчатый диск луны. — Примерно секунды четыре, может, пять будешь лететь, а может и шесть, если заденешь вон те флагштоки и знамена на три яруса ниже нас натыканные по периметру.
— Эм–м-м–м… — Королева, прищурившись, посмотрела в сторону мерно покачивающихся внизу вымпелов, знамен и флагов.
— Но я бы тебе не советовала, ни на знамена прыгать, ни с этой стороны в частности. — Императрица, продолжая по–прежнему, подпирать голову одной ручкой в задумчивости стала в лунном свете рассматривать красивый фосфорицирующий маникюр ногтей на своей второй руке. — Во–первых, смотри как эти упыри слуги флаги понатыкали, они все под наклоном и ты при полете вниз, извини за пикантность, можешь нашпилить на чье‑то фамильное древко свою прелестную жопку. Нет, жопка конечно у тебя ничего так, но извини, всякие фамильные ценности тоже нужно уважать.
— Я перепрыгну! — Де Кервье злобно поджав до белизны губы, топнула ногой, опять опасно покачнувшись.
— Молодец. — Кивнула та в ответ скучающе. — Только вот именно из‑за этого и наступает, во–вторых.
— Чего еще? — Де Кервье с подозрением стала смотреть вниз.
