— Что? — Паршивенько хихикнул я.
— Кто опять позамазывал смотровые зрачки по периметру пещеры? — Алхимик пожурил меня пальцем. — Охрана опять на тебя жалуется. Закрываешь обзор, стучишь по ночам палкой в железные двери, ругаешься непотребно в замочную скважину…
— Тоска–а-а. — Я тяжело вздохнул.
— И последнее! — Немного нервно воскликнул он.
— Че? — шмыгнул я носом.
— Прекрати свои фекалии складировать под дверь! — Его голос в конце фразы сорвался.
— А че? — Я улыбнулся.
— А ни че! — Он стукнул кулаком по столу. — К тебе чаще всех вхожу именно я!
Я подпер голову задумчиво рукой, наблюдая за его таинством работы. Три четверти красной жидкости, половинка синей мути, пара капель оранжевого и буквально капелька зеленого цвета, теперь потрясти и протянуть мне.
— Ну? — Печально вздохнул он.
— Что ну? — Печально ответил я ему.
— Ты же знаешь, что так надо не начинай все по новой. — Он покачал головой. — Там за дверью маги, каждый с кристаллом слежения и еще кучей амулетов, если магический эфир с твоей стороны хотя бы подернется рябью, тебя будут тыкать насильно этой дрянью, а мне головы не сносить.
Да уж. Парню не повезло. Его приставили ко мне исключительно из‑за того, что я бы его не тронул, и теперь убьют, как только он перестанет быть нужным. Почему? Я еще не говорил? Я умер. Да, банально умер в ту ночь на площади и, меня похоронить уже даже успели. Удивленны?
Я принял из рук Аля его коктейль, махом опрокидывая эту горечь в себя и тут же запивая пакость водичкой, поморщившись как от куска лимона. Вы даже не представляете мое море чувств по поводу своей смерти.
Где‑то в первые месяцы заключения, ко мне сюда в закрытый сад спустилась императрица, бабуля и… Нона. Да, ко мне пришла моя дорогая супруга, под ручку с сильными мира сего. Я писал ей письма, ждал ее и, она пришла, или может ее привели, не знаю. Мы сели в саду за столиком пили чай и молчали.
— Послушай Ульрих. — Первой неловкую паузу нарушила экс королева. — Это не легко для тебя будет принять, но во избежание гнева короля нам пришлось вычеркнуть тебя из мира живых.
Вот так вот с извинениями и пожатием плечами мне сообщили сию радостную весть. Ни Нона, ни Кервье не поднимали на меня взгляда, и лишь императрица буровила меня всей тяжестью своего не человеческого взгляда, словно обещая мне, что это еще далеко не конец. Тяжелый такой взгляд, с подтекстом и обещаниями, до которых мне еще предстояло дожить.
Бывшая королева удалилась не попрощавшись, император отошел в сторону, а мы с моей супругой остались один на один, силясь что‑то сказать и не находя нужных слов.
