– Да что-то не идет она у меня из головы с ее историей. Как подумаю, что им пришлось с ребенком пережить… Так, может, и правда мои проблемы – не проблемы? – Женщина вздохнула, потом снова решительно хлопнула ладонью по столу и продолжила другим тоном: – Но я так… с собой не позволю!
Яна только набрала воздуха, чтобы сказать что-то обнадеживающее, как вдруг Антонина скрестила руки на столе, опустила на них голову и разрыдалась…
Яна гладила ее по плечу и вздыхала. Это были не первые слезы, которые приносили с собой посетительницы. И каждый раз это было искреннее, наболевшее, не театральное. И какие бы двойственные эмоции ни вызвала исповедь этой в целом комфортно устроенной женщины, ее тоже было жалко: мучается человек, хотя чего-то не понимает в своей жизни, не хочет или не может понять.
Антонина рыдала неуемно и долго, видно, накопилось в ней слез за всю жизнь. Рыдала и приговаривала одно и то же:
– Если бы вы знали, как мне страшно… Страшно от мысли, что все рухнет, страшно все начинать сначала, да еще в таком возрасте… Или и не начинать… Поставить на себе крест…
Яна встала и открыла форточку – свежий воздух проясняет мысли. А еще она понимала, что после таких искренних рыданий Антонина может больше к ней не прийти. Скорее всего она просто исчезнет, устыдившись, что позволила себе подобную слабость. Впрочем, Яна держалась отстраненно, старалась быть ненавязчивой. Доктор, в конце концов, воспринимается как существо без пола, без возраста, которое может помочь тебе только ему известным способом. И если для этого придется снять штаны – ну что ж, так тому и быть!
Прощаясь с гостьей, Яна от денег за визит отказалась, поблагодарила за угощение. Что-то подсказывало ей, что больше Антонина не придет. Разве что случится что-то новое, и ей нужно будет выговориться, вычистить измученное нутро. Яна заперла дверь и почувствовала себя совершенно обессиленной – чужие беды иногда прорывались на приватную территорию внутреннего мира «терапевта» так же, как сегодня неожиданно переступила порог ее квартиры Антонина. Посетительница ушла, но еще остался запах ее духов, принесенного ею кофе и не ощутимый носом парализующий аромат чужой беды и неподдельного страха. Яна хотела было снова сесть за компьютер, но какие-то защитные силы организма будто тянули ее к кровати, намекая, что «Одноклассники» и даже немытая посуда подождут, а отдых и сон должны пополнить ее энергетические ресурсы и придать сил.
