Они полюбовались вечерней площадью Независимости, которую теперь все называют Майданом, а потом зашли в Макдоналдс погреться, чего-то съесть и попить горячего. Выбрали столик в укромном уголке, славно посидели, поели, поговорили, вспомнили былое, помечтали о будущем… Внимание Александры время от времени привлекала пара, сидевшая неподалеку и выяснявшая отношения. Молодой мужчина в клетчатом шарфе больше молчал, а эффектная и самоуверенная девушка резким высоким голосом что-то ему выговаривала, упрекала, не очень заботясь о том, что вокруг люди. Александре подумалось: ну почему бы им не радоваться встрече, возможности пообщаться, хорошему зимнему вечеру, и зачем бороться за первенство? Ведь именно такое воинственное впечатление производила девушка, которая, казалось, выдвинула своему визави внушительный список его несоответствий ее идеалам. Но это были чужие дела.
Маме с дочкой не хотелось снова расставаться, но что поделаешь? Стасе нужно было возвращаться в интернат, а Александре – отвезти дочь и ехать в детский сад. Впереди очередная учебная и рабочая неделя, жизнь порознь. Выйдя на улицу, они со ступеней снова залюбовались легкими снежинками, которые сыпались, кружась, с темного неба. Вдруг Александра увидела, что на Стасе нет ее вязаного шарфика – забыли на стуле.
– Я побегу принесу, стой тут! – сказала мама и быстро вошла в кафе.
Когда через полминуты она вернулась на ступени, дочери там не было, а в пяти метрах справа суетились и взволнованно разговаривали люди. Почувствовав неладное, Александра бросилась к ним. Стася уже стояла на ногах, правый бок был в снегу, а левой рукой она прижимала к себе правую руку и оглядывалась, ища мать. Рядом стоял какой-то подросток со скейтом, извинялся, пытался отряхнуть с одежды девочки снег, а его приятель протягивал ей шапочку.
– Стася! Господи, деточка, что случилось? – вскрикнула Александра, подскочив к дочери. – Ты цела? Что с рукой?
Из больших испуганных глаз девочки покатились слезы, и она, всхлипывая, сказала:
– Упала. Рука болит, рука… Хорошо, что ноги целы, хорошо, что ноги… у нас же скоро праздник…
Мать, присев, утешала ее, не зная, что делать дальше, а рядом ребята со скейтами все бубнили:
– Простите, мы не хотели, она выскочила навстречу, простите…
Неизвестно, как бы долго продолжалась эта сцена, где каждый повторял свое, а дело не двигалось, если бы к ним вдруг не подошел мужчина в клетчатом шарфе, сидевший за соседним столиком в кафе.
