— Будем знакомы! — он протянул руку. — Владимир.
Рукопожатие его было энергичным и долгим. Он восторженно и как-то изучающее глядел на меня:
— Шура, я все о тебе знаю от Токи. Очень здорово! Будем вместе работать.
Я был удивлен и обрадован:
— Где это работать и кем? У меня нет специальности.
— Зато есть голова. Будем решать проблему перемещения тел в пространстве и во времени. Ведь ты же переместился во времени. Это колоссальный эксперимент!
— А кто его поставил?
— Шура, честно говорю, не знаю. Но это прекрасно — узнаем. Ты, как подарок к нам с неба свалился.
— Ты веришь мне на слово?
— Даже и без слова верю. У меня предчувствие было, я ждал тебя.
— Может, я кому-то насолил, кто-то от меня избавиться хотел?
— Не валяй дурака! — вскрикнул Владимир и прикусил губу. — Я правильно про дурака сказал? Вы же так говорили.
Я понял, что Владимир хочет старинными выражениями как бы приблизить меня к моему времени. Он и костюм этот, чересчур старомодный для двадцать четвертого века, специально для меня надел. Галстук не мог правильно повязать. Я признательно улыбнулся, но тут же погасил улыбку:
— Говоришь, будем вместе работать. Ведь смешно, какой с меня прок?
— Подучу тебя.… Конечно, кое-чего ты не знаешь…
— Да я вообще ничего не знаю, разве что закон Архимеда да о пифагоровых штанах помню.
— От тебя знаний и не требуется. Просто ты будешь особым лаборантом. Главное, дорогой мой Шура, именно ты должен постичь тайну перемещения во времени, ты феномен, каких на Земле еще не было, — Владимир поднял палец. — Фе-но-мен! И в этом ты убедишься сам. А пока не будем шум поднимать, будем потихонечку жить и работать. Не думай, что мы умнее вас, нет, мы просто знаем немного больше того, чего знали вы. Привыкай к тому, что ты — наш современник. Договорились?
— Ты здорово все объяснил, только упрощаешь сильно.
— А зачем усложнять и заумничать. Я тебе просто друг, кореш. Давай сразу и начнем. Для начало нужно найти то место, на котором ты объявился у нас. Как настроение? Есть, пить не хочешь? Тогда в дорогу!
— Я мебель жду.
— Это разве дело — ждать? В дорогу.
Мы облазили весь парк, пока я, наконец, не сориентировался и не нашел то место возле ручья, на котором проснулся. Владимир внимательно обследовал все вокруг и сказал, что очень важно знать здесь ли стоял мой дом, и попросил меня залезть на дерево и осмотреться. Я полез на высокий тополь. И Владимир полез следом за мной для страховки. Наступай, говорит, мне на плечи и на голову. И я наступал, приходилось и на голову. Вскарабкался на самую вершину. Пятиэтажка, в которой я когда-то жил, находилась в нагорной части города и обзор оттуда был хорошим. Таким образом, я будто бы оказался на крыше своего дома. Увидел Читу и не узнал ее. Сплошная зелень, из которой вынырнули и замерли белые, розовые и голубые строения. Вон знакомая излучина Ингоды, а элеватора на ее берегу нет. А вон и озеро Кенон, здания ГРЭСа на берегу тоже нет. Зато пустыри на запад от озера застроены до самого горного хребта. Трубчатая телевизионная антенна тоже исчезла. Титовская сопка и волнистая линия лесистых гор левее сопки были видны точно так, как из окна моей комнатушки. Значит, в пространстве я не переместился. Ну, может, пол-километра туда-сюда. Владимир был недоволен, такая точность его не устраивала. Он предложил поехать в свой институт в Атамановку. Я думал, что поедем на машинах, но транспорт оказался презабавным. Сначала подземкой мы прибыли в район бывшего Соснового бора, его еще почему-то называли «страной дураков». Две широченные прямые магистрали убегали вдаль, то пронзая склоны сопок, то повисая в воздухе между ними. Бесшумно мчались машины, изящные, обтекаемые, они будто летели.
