— Любопытно, — первым встряхнулся Добрыня. — Однако, мерзкое состояние.
Остальные тоже передернулись. Сняли с себя датчики, которые сразу уехали по магнитному тоннелю куда-то вниз. Открыли люк. Из блок-отсека пахнуло жаром. Как и следовало ожидать, собаки не было. Был ее пепел! А на пепле лужица расплавленного металла радиопередатчика. И робот частично оплавился. Подождав, чтобы металл отвердел, Владимир вытащил останки манипулятора из блок-отсека. Пепел аккуратно собрали и сразу отправили на экспертизу.
Тарас прислюнил палец и прикоснулся к горячей лепешке передатчика:
— Если собака переместилась, то и этот передатчик, как единая с ней система, тоже должен был бы перенестись. И робот не исключение. Или перемещение свойственно только живым организмам?
— Это совершенно невероятно! — воскликнул Захар, а может, это был Архип. — В конце концов, и собака, и передатчик, и робот — это просто масса, и нет разницы, из какого вещества она состоит. А если даже и допустить такую возможность, то Владимир должен был оказаться на Никишихе без одежды, извините, голым, ведь одежда его сгорела. А, Володя?
— Нет, я очнулся одетый. Но…не хотел говорить, на мне почему-то не оказалось нижнего белья.
— Вот уже и в висках заломило, — пожаловался сам себе Тарас.
Снимались показания приборов и обрабатывались результаты. Появились таблицы, схемы, графики… Все заняты, взбудоражены, такой ажиотаж. Только мы с Токой остались не у дел. Он чинно вышагивал по лаборатории, терпеливо выжидая, когда к нему обратятся за справками, и несколько раз спрашивал меня, когда прибежит его любимая собака. А я не мог сидеть, сложа руки и смотреть, как другие работают, я чувствовал свое ничтожество. Подскочил возбужденный Добрыня с перфорированными лентами и попросил отобрать какие-то планкеонные мультиплеты третьего порядка, но, к счастью, тут же забыл про них и умчался на зов Владимира. Чтобы не мозолить сотрудникам глаза своим ненужным присутствием, я потихоньку вышел из лаборатории. Обидно, конечно, но что делать. И еще обидно, что никто не хватился меня. Попробовал бы уйти Владимир — на дне океана нашли бы и приволокли.
Да, люди здесь одержимы в работе. Они не гонятся за научными степенями и званиями, о благополучии и материальной обеспеченности не думают, слава и почет им не нужны. Но ведь должны же быть какие-то стимулы? Или это их жизненная потребность? Не знаю. Во всяком случае, отдыхать можно было бы и больше. Но позже я убедился, что у людей здесь свободного времени предостаточно.
