Полиглот подобен опытному пикаперу. Он знает за какие веревочки дергать чтобы любой иностранный язык запел под его дудку.
«Мертвые» тушки иноязычных слов, состоящие из их внешнего облика (написание и звучание) и прибитого к ним «гвоздями» значения в виде перевода на родной язык не способны самостоятельно объединяться в более сложные конструкции.
Грамматика – некое абстрактное описание взаимодействия возможных контекстов, которые связаны со словами. Поэтому не грамматика определяет структуру высказывания, а слова и взаимодействие их значений.
Мы играем с фразами из родного языка, потому что их не интересно произносить иконически.
Я заинтересован в языке, потому что он или ранит или соблазнит меня.
Кто знает другие языки, чувствует близость к своему собственному.
Если вы говорите с человеком на языке, который он понимает – это путь к его голове. Если вы говорите с человеком на его языке – это путь к его сердцу.
Используя язык, чтобы понять смысл, вы можете забыть о языке, когда смысл уловлен.
Язык – слишком важная вещь, чтобы доверять его языковедам.
Изучение иностранного языка есть расширение сферы всего того, что мы вообще можем изучить.
Извращенцы! Грамматикой насилуют язык.
Знать язык – все равно, что владеть оружием.
Нет лучшего кляпа, чем официально разрешенный язык.
Главное достоинство языка – в ясности.
Пользуйся чаще ушами, чем языком.
Тот, кто имеет язык, «имеет» мир.
Письменность есть абстрактная идеальность языка.
То, что может быть понято, есть язык.
Я всегда брался за новый язык, чтобы овладеть новым рабочим орудием.
Язык либо дан весь целиком, либо его нет вообще.
Язык, взятый как система, немеет.
Понимать чужой язык – значит не нуждаться в переводе на свой собственный.
Для изучения языка гораздо важнее свободная любознательность, чем грозная необходимость.
Язык есть машина, и не следует допускать, чтобы пружины ее скрипели.
Не зная других языков, никогда не поймешь молчания иностранцев.
Кто вызубрил англо-русский словарь, знает англо-русский язык.
