Накануне | страница 23

Дальше в стихотворении говорилось о машинах, что особенно импонировало Горшкову.

А вот эти строки он декламировал с особым выражением, чеканя каждое слово:

Правда, читать их Горшков рисковал лишь в отсутствие старпома…

Сколько труда вложил этот скромный человек в наш корабль, пока тот не стал самым быстроходным на Черном море!

А погиб В. А. Горшков нелепо. В годы войны он преподавал в военно-морском инженерном училище в Баку. Пошел однажды с приятелем на охоту и не вернулся. Спохватились поздно. Бросились на поиски и нашли В. А. Горшкова уже мертвым: что-то случилось с сердцем.

Запомнился мне и минер нашего крейсера О. В. Нарбут — уж очень беспокойный человек. Он был талантливым музыкантом — прекрасно играл на скрипке, — но бесталанным, а может, просто невезучим по службе офицером (такие бывают!). То у него что-нибудь не клеилось с параванами[2], то торпеда, посланная в цель, тонула прямо у борта, посылая прощальные пузыри со дна морского.

По тревоге Нарбут обычно появлялся на полубаке, управляя постановкой параванов. Высокий, худой, в просторной рабочей одежде, он выглядел очень комично.

— Что это у вас там за карикатура на баке? — ехидно заметил однажды командующий флотом В. М. Орлов.

Запомнился  один курьез, который, возможно, даже имел отношение к уходу Олега Васильевича с корабля.

Заполняя как-то анкету, он не хотел открывать,что отец его был генералом. Написал в одной графе: «Умер». Потребовали указать, кем все-таки был отец. Нарбут снова ответил уклончиво: «Военнослужащий». И только после настоятельной просьбы уточнить свое происхождение минер написал правду.

Постепенно на наших глазах и при нашем участии новый крейсер становился более слаженным организмом. Начались учебные стрельбы из пушек и торпедами. Мы совершали длительные плавания. Два года спустя «Червону Украину» можно было уже считать  боевым кораблем.

В мае 1928 года «Червона Украина» совершила поход в Стамбул. Нам предстояло встретить и эскортировать яхту «Измир», на которой возвращался из Стамбула падишах Афганистана Аманулла-хан, посетивший нашу страну и Турцию.

27 мая крейсер в сопровождении трех эсминцев вышел из Севастополя, а на следующий день был уже в живописном Босфоре. Несколько крутых небезопасных поворотов в узостях пролива — и мы стали на якорь около бывшего султанского дворца Долма Бахча. Начались бесконечные визиты высокопоставленных гостей, салюты в их честь. Международные флотские обычаи точно определяют, кому и сколько полагается давать выстрелов. Мудрить тут не приходится. Но именно с салютами-то у нас и вышла промашка.