Вышел на улицу. Сосед тоже стоит, затылок чешет. Перекинулись словами. Решили идти к боярским хоромам. Там люди собрались. У всех одно — уходить надо, а не хочется. Пора-то сенокосная. Думали, гадали, решили до утра повременить. Выставили за околицей парней: чуть что, чтобы подняли народ.
Крики раздались средь ночи. Выскочил Федор на улицу: Боже, а там уже всадники мчатся. Рубят людей направо и налево. Вернулся в дом, детей собрал, хотел было огородами в лес уйти. Да поздно. Несколько человек в мохнатых шапках, сверкая саблями, бежали к дому. А в селе уже светло как днем: со всех концов пламя вздымалось ввысь.
Федора долго били плетьми, как и других мужиков, прижигали горящими сучьями, требовали: «Скажи, где воеводин сын».
— Какого воеводы? — не понимали медведянские. — У нас не воевода был, а боярин, да и тот сбег в Чернигов.
Тела стали черными от ожогов и кровоподтеков, пока не догадались, что ищут татары сына козельского воеводы. Да откуда им знать? Однако не поверили вражины. Особенно свирепствовал чернявый, худощавый.
Порешили «татары» мужиков, принялись за баб да детишек. Засверкала сабля и над уродцем. Поднял Курда руку, а малец стоит, не шевелится. Но так смотрит! Опустил половец саблю. Таких уродов он еще не видел. Авось, кто и купит. Для потехи. Схватил пацана, вытащил на улицу. Там уже набралась огромная толпа, на долю которой выпала судьба брести по незнакомым дорогам на чужбину.
Медведянка была последней деревней, на которую напал Курда. Пора было уходить. Сына воеводы он так и не нашел, это сильно угнетало и портило настроение. Не видать ему шатра роскошного, другому достанется черноокая. Где же этот сучий сын? Где?!..
Ни пригнанные табуны, ни многочисленные пленники не смягчили гнева Котяна, когда услышал он из уст Курды, что вернулся тот без воеводиного сына. Не раз ханская плеть прошлась по вздрагивающей спине. Окончательное решение о наказании хан отложил на другой день. Чернее тучи вышел Курда из ханского шатра.
А вот его воины вели себя совсем по-другому. Стан охватило всеобщее ликование. Оно-то и встревожило мудрого уруса. Заспешил он к своему повелителю и предупредил: Михайлов посланец может прознать про тайные дела его воинов. А чтобы этого не случилось, надо немедля отправить того с дарами назад, в Чернигов. Подивился хан мудрости уруса и велел тотчас привести к себе посланца.
Аскольд, не чувствуя ног, летел на зов Котяна. Потому не заметил, как налетел на какого-то половца, который в задумчивости, с опущенной головой брел навстречу. Взгляды их встретились, и Аскольд отметил, как у половца от удивления раскрылись глаза.
