И, чтобы завершить характеристику личности Дионисио Ридру-эхо, остановимся на его отношении к действиям немцев относительно еврейского и другого населения на оккупированных территориях. Вот заметка, сделанная в конце августа 1941 г. у станции Тройбург:
«В каждом доме жили поляки. Как известно, поляк обязан носить букву «П» на одежде. Мы – согласно приказам, которые мне случилось прочесть, – не должны было брататься с ними, в том числе и «по соображениям религиозной общности»: «не следует забывать, что это побежденные». Нам это глубоко не понравилось, возмутило, показалось позорным и глупым и более чем жестоким. Реальность, тем не менее, другая. Я это видел здесь. Поляк каждого дома живет здесь свободно и семейно. Нет ощущения, что он чувствует себя посторонним. Таково наше впечатление. Также, кажется, имеется здесь поблизости лагерь польских женщин, предназначенных для сельских работ. Солдатам запрещено – нам особенно – общение с ними, под угрозой серьезного наказания. Думаю, что некоторые из наших пренебрегли этими приказами, не знаю, из любви ли к полячкам или из нелюбви к приказам» (С. 35).
Вступив на бывшую польскую территорию, Ридруэхо записывает:
«На многих рукавах видна одиозная желтая повязка со звездой Сиона. Здесь бедные люди, лишенные поддержки, вызывают сочувствие, несмотря на антипатию, которую, несомненно, мы испытываем – не знаю, по какому атавистическому злопамятству – к «избранному народу» (С. 40). Он снова возвращается к этому вопросу уже близ Гродно: «Судьба этой бедной страны вызывает содрогание – сначала господствовали и чистили население русские. В это время евреи (ненавидимые этими бедными поляками еще более сильно, чем немцами) имели большое преимущество. Затем, при отступлении, русские эвакуировали население славянского происхождения и множество полезных для них мужчин и женщин, согласно большой тайне советской машины. Сейчас евреи, которые остались, испытывают – кроме гнета новых оккупантов – ненависть и мщение населения. Говорят, что эта ненависть проявляется и в отношении к последующим захватчикам… Жизнь в Гродно тяжелая. Рационы малы. Всё в беспорядке. Население разделено на три группы, на три класса, которым немцы запретили общаться между собой. Русские рассматриваются с большим доверием. Затем идут поляки. Евреи страдают от гнета очень серьезно…» (С. 43–64).
15 сентября, недалеко от Радошковице, Ридруэхо развернуто резюмирует свое отношение к немецкому решению «еврейского вопроса», пытаясь как-то оправдать его «теоретически», но не принимая его на практике:
