.
В советское время юбилеи революций, кроме, — что показательно! — Февральской, отмечались особо торжественно. Уже в сентябре 1920 г.
по указанию Ленина была создана Комиссия по истории Октябрьской революции и РКП (б) — Истпарт. При подготовке первого, десятилетнего юбилея Октября Истпарт разослал в местные истпарты (республиканские, губернские и др.) письмо (с приложением схемы для создания очерков по истории Октябрьской революции) об издании посвященных этому событию сборников статей, документов, воспоминаний и популярных (разумеется, пропагандистских) брошюр. На январском 1927 г. Всесоюзном совещании заведующих местными истпартотделами (при партийных органах) были приняты решения о подготовке серии популярных брошюр по истории ВКП (б), об организации научно — исследовательских кафедр по истории революционного движения, о строительстве музеев революции>6. Юбилеи революций были в первую очередь партийными мероприятиями, делом ЦК КПСС, под его эгидой готовились постановления, тезисы и другие материалы. Партия давала оценки прошлому, которыми и должны были руководствоваться историки.
В конце 20 —х — первой половине 30 —х гг. советской историографии после политизированной и фальсифицированной критики меньшевистских и троцкистских «искажений» истории>7 была навязана ленинская концепция трех российских революций. Вместе с тем в историографии вплоть до начала 30 —х гг. существовали значительные разногласия по таким вопросам истории первой российской революции, как ее причины, характер (преимущественно рабочая или крестьянская), взаимоотношения пролетариата и крестьянства (в какой степени сложился их союз), соотношение стихийности и сознательности в массовом движении, расхождения в оценке Октябрьской стачки, Декабрьского восстания в Москве, Советов и т.д.>8 Не меньше было разногласий и расхождений и по 1917 г.; общим было только то, что Февральскую революцию «триумфальный» Октябрь заслонил и отодвинул даже не на второй, а на третий план. Но главный историографический процесс, по меткому определению В. Булдакова, сводился к вытеснению героизированного образа революции марксистскообразной догмой (герои революции остались, но не все, а только отобранные для этой роли Сталиным)>9.
Большевистская историография имела и свое эмигрантское ответв — ление. Его возникновение связано с высылкой Троцкого за границу, где им была написана «История русской революции». Как и в «Истории второй революции» Милюкова, в ней освещаются события периода от февраля до октября 1917 г. Это очень образное, местами по репортерски яркое изложение фактов, пересыпанное меткими выражениями. В книге чувствуются темперамент автора и его позиция как одного из творцов революции. Апологетизируя Октябрь, Троцкий в то же время ставит задачу критического восстановления ряда фактов и эпизодов, искаженных сталинской историографией (разногласия Ленина с ЦК по вопросу о вооруженном восстании, роль Сталина в организации Ок — тябрьского переворота
