В отличие от Ленина, политического деятеля авторитарного типа, Мартов и Потресов, столь же неистовые в отстаивании своих взглядов, были демократами не только как политики, но и по своему личностному складу и нравственным в традиционном (а не в «классово — пролетарском, по Ленину) смысле. Чего Мартову как лидеру недоставало, так это не останавливающейся ни перед чем энергии и воли, а также политической неразборчивости в средствах борьбы, что на протяжении всей своей жизни демонстрировал Ленин.
Феномен Ленина, представленного в советской «лениниане» не только гениальным мыслителем и непревзойденным практиком революционного дела, но и гуманистом, нельзя объяснить вне истории российского радикализма и терроризма второй половины XIX в. Будучи убежденным марксистом, он в то же время впитал в себя также революционный мессианизм (которого достаточно и в марксизме), нетерпимость, склонность к заговорщическому решению политических вопросов, поведен — ческую конспиративность и другие черты, свойственные его предшественникам — членам подпольных организаций. В молодости Ленин ис — пытал влияние П. Н. Ткачева, ярого противника мирного прогресса, считавшего, что необходимое условие успешной революции — захват власти путем насильственного переворота и превращение консервативного государства в революционное. Народ, по мнению Ткачева, не может и не должен играть первенствующей роли в построении нового мира, эта роль принадлежит исключительно конспиративно организованному ре — волюционному меньшинству, которое вынуждено будет прибегнуть к мае — совому террору. За радикализм, организаторские способности и коне — пиративный талант чтил Ленин и Нечаева. Ненависть к империи, политическому режиму и Дому Романовых обострялась и личным мотивом — казнью старшего брата Александра Ульянова, участника подпольной груп — пы, готовившей покушение на Александра III, которое предполагалось приурочить к 1 марта 1887 г.
В дальнейшем судьбы трех соратников — искровцев разошлись: каж — дый из них пошел в социал-демократическом движении своим путем. Ленин стал вождем экстремистского крыла РСДРП — большевиков, Мартов — духовным лидером левого меньшевизма, Потресов — представителем тред-юнионистской, ликвидаторской тенденции (правый меньшевизм). Если Мартов, борясь с большевизмом, до конца жизни сохранил верность марксистской ортодоксии (в европеизированном по тому времени варианте), то Потресов, непримиримый противник большевистского Октября, вступил в спор и с официальным меньшевизмом, кото — рый, по его мнению, так и не распростился полностью с иллюзиями ортодоксии.
