* * *
Тем временем наш горе-ремонт продолжался. Недели через две пустопорожних мытарств, как обычно, утром мы пошли в депо. Мои ребята по пути свернули в магазин, но довольно скоро пришли в депо. К заместителю начальника мы ввалились вчетвером. А когда в очередной раз не услышали вразумительного ответа на вопрос о том, когда же будут ремонтировать наш тепловоз, самый молодой из нас решил припугнуть зама:
– Мы будем жаловаться в обком партии!
Прищурившись, тот внимательно осмотрел нашу компанию, а затем усмехнулся:
– Да вы же пьяны! Я даже отсюда хорошо слышу запах спиртного.
Я-то ничего не употреблял, а вот один из моих коллег сконфуженно пробормотал:
– Да мы немножечко пива…
– Сейчас проверим, – продолжал давить на нас зам и крикнул в открытую дверь: – Вера, принеси-ка трубочки!
Тут же в дверях появилась медичка и принесла пять алкотестеров. Первым стали проверять меня. Прибор, конечно, ничего не показал.
– Слабо дуешь, давай ещё, – приказал заместитель начальника.
Я дунул ещё раз, потом ещё. Снова безрезультатно. Ну это-то было понятно, но вот что удивительно, прибор и у моих коллег не показал ровным счётом ничего. Зам был озадачен. Тогда не знали термина «промилле», а приборы были не слишком точными, поэтому небольшое количество алкоголя в выдыхаемом воздухе могли и не показать. Ребята потом мне сказали, что купили и выпили на троих бутылку вина. А заместителю начальника ничего не оставалось, кроме как отпустить нас.
Ремонт по-прежнему продолжался чисто номинально, но я бывал на тепловозе каждый день. Обратил внимание, что тёмно-зелёная краска на кузове стала осыпаться, местами выглядывали ржавые пятна. Я предложил ребятам немного поработать, и они поддержали мою идею. Выписали в депо краски четырёх цветов: голубой, жёлтой, красной и немного чёрной. Решили покрасить кузов в голубой цвет, а выше смотровых дверей нанести широкую жёлтую полосу по всему периметру тепловоза. Раму кузова тоже было решено покрасить в жёлтый цвет, а передний и задний путеочистители и раму над ними – в красный.
Красили вручную, кисточками. Получилось ярко и красиво, словно птица с разноцветным оперением. Слесари тут же прозвали машину «снегирём».
* * *
Пока мы в Курске копались с ремонтом, в ГОКе произошло историческое событие. Приказом министра МЧМ СССР №219 от 5 марта 1974 года МЖК и строящийся ГОК были объединены в одну структуру – Михайловский горно-обогатительный комбинат. У каждого работника обоих комбинатов в трудовые книжки поставили соответствующий штамп. Директором назначили Александра Ивановича Потапова.
