На следующий день, в воскресенье мы не спеша разбирали узлы, собирали и расставляли по местам мебель. К нам зашёл младший Видулин, восемнадцатилетний парень. Я спросил, нет ли у него на примете длинного шеста для установки телевизионной антенны.
– У нас во дворе есть длинная жердь. Погоди, сейчас принесу.
Шест оказался вполне подходящим. Пришедшую с багажом антенну мы собрали, закрепили на мачте, поставили к углу дома и закрепили. Телевизор сразу стал показывать.
Но больше всего нас радовало, что теперь можно было спать на настоящих постелях.
* * *
В понедельник начальник нашего участка спросил меня:
– Как съездили?
– Нормально. В Орле нам помогли солдаты, а в Михайловке – соседи.
– Ты Ивану заплатил?
– Конечно, – ответил я и назвал сумму, думая, что начальник переживает за шофёра. Однако вышло наоборот. Он передал мои слова главному энергетику, который вызвал своего водителя «на ковёр» и прочитал ему мораль в присутствии начальника участка:
– Как тебе не совестно было брать деньги с рабочего нашего цеха? Тебе же и так поставили рабочий день за поездку в Орёл! Немедленно верни Фёдорову деньги!
– У меня с собой нету…
– Бери, где хочешь, но сегодня же отдай!
Ивану пришлось добираться в город. Оттуда он приехал ко мне на работу и без свидетелей вручил двадцать рублей. Попросил:
– Скажи Оленеву, что я отдал тебе тридцать…
– Хорошо. Скажу, что вернул всё.
После этого случая Иван смотрел на меня косо и не здоровался. Вероятно, считал, что я сам на него нажаловался начальству.
Глава 13. РАИНА «КАРЬЕРА» В 1970 ГОДУ
В первые же дни после приезда в Михайловку Рая съездила в гороно, чтобы узнать насчёт работы. Она имела шестилетний стаж учителя начальных классов, но ей ответили, что свободных мест в школах пока нет. Кажется, тогда на весь город было всего две школы: первая по улице Октябрьской[14] и вторая по улице Ленина. В отделе образования Раю лишь записали в очередь, но ничего обещать не смогли.
Между тем наша прожиточная корзина становилась всё беднее. Нас было пятеро на мою относительно маленькую зарплату. После вычета алиментов я получал на руки 110 рублей. Анна Николаевна пенсию из Асбеста пока не перевела. У Раи закончился декрет. Домохозяйкой и нянькой у нас была бабушка, и Рая решила найти любую работу в Михайловке, чтобы можно было приходить домой покормить ребёнка. Кто-то ей подсказал, что в хлебопекарню требуется рабочая.
20 февраля Рая начала там работать. Но очень скоро узнала, что денег в пекарне не платят, а рассчитываются натуральной оплатой. Тариф – две буханки хлеба за смену. Впрочем, некоторые брали хлеба гораздо больше. Видимо, не только для себя, но и на корм домашнему скоту. Если бы это происходило в военные или первые послевоенные годы, то такое место работы и способ оплаты были бы очень кстати. Пшеничного хлеба тогда многие досыта не ели. Но ведь война давно закончилась, и одним хлебом сыт не будешь. Рая проработала там почти два месяца. Ушла, когда стали невмоготу порядки в пекарне.
