– А итальянец остался там?
– Да я даже ни разу не оглянулась, но со мной он из квартиры точно не выходил.
– Вы и вправду не обменялись с ним ни единым словом?
– Клянусь чем хотите, ни словом. Только то, что он мне по телефону сказал: “Хорошо”.
– А потом что было?
– Я сидела у себя дома и носа никуда не высовывала. Много раз звонила Абелардо, только он не отвечал. Потом набралась храбрости и отправилась к нему домой. А соседка сказала, что видела, как он уходил с чемоданом. Через три дня ко мне явилась полиция. Одна моя товарка настучала… Тоже проститутка, хочу сказать, которая знала про все наши фокусы со стариками. Про Абелардо я больше ничего не слыхала, пока через пару месяцев мне не сказали, что его убили в Марбелье. Вот и все.
Я пристально смотрела на нее, даже не скрывая, что изо всех сил стараюсь составить какое-то мнение о ней. Она заметно нервничала, а еще – совсем приуныла. Я глянула ей прямо в глаза.
– Послушайте меня хорошенько, Джульетта. Если вы не сказали сейчас правду, абсолютную и полную правду, эта история будет преследовать вас до конца жизни. Вам никогда не удастся освободиться от нее – слышите? – никогда. Всегда найдется какой-нибудь судья или полицейский, кто-нибудь, кто придет напомнить вам о прошлом.
– Я говорю правду.
– Не верю. Скорее этот итальянец вошел в квартиру и сразу бросился на Сигуана, не глядя, спит тот или нет, так?
– Нет, – возразила Джульетта тихим голосом, и я заметила, как дрожат у нее руки.
– Чего вы боитесь? Почему прячетесь здесь? Тот человек пригрозил разделаться с вами, если вы проговоритесь?
– Нет, – повторила она почти шепотом.
– Вы никогда не освободитесь от этого, Джульетта, никогда. Вам кажется, что вы начали новую жизнь? Ничего подобного, это только мираж, фантазия. А кошмар вернется.
Слезы снова потекли по ее лицу, но она вытерла их неожиданно решительным жестом.
– Я рассказала вам все так, как оно было на самом деле, только одна вещь, возможно, произошла, как говорите вы, но только возможно.
– Итальянец набросился на Сигуана сразу, как только проверил его документы. Тогда он без колебаний достал из кармана свое орудие и бил до тех пор, пока не удостоверился, что тот мертв. Так?
– Возможно.
– А нет ли еще какого-нибудь “возможно”, которое вы хотели бы добавить к своему рассказу?
– Нет.
– Скажите, вы ведь почти не слышали его голоса, откуда же вам известно, что он итальянец?
– Он произнес несколько слов по телефону, а когда я диктовала ему адрес квартиры, он его повторил, я только что вспомнила.
