Но он не забыл своего уговора с Злоказовым. В «Голосе Приуралья» появились его письма с пути «От Иркутска до Дальнего», «Заметки о культуре и искусстве Японии», статьи «От нашего корреспондента» — о рабочем движении в Америке и о революции в Мексике все за той же подписью «Н. Н-в.».
После Февральской революции 1917 года Накоряков возвратился в Россию. Не сразу удалось ему разобраться в сложной политической обстановке в стране. Накоряков временно оказался даже вне большевистской партии.
После Октября по личной рекомендации Ильича, Накорякова направляют на ответственную работу — членом правления Госиздата. Проходит три года, решением ЦК РКП(б) Николая Никандровича принимают в партию, назначают зам. заведующего Госиздата, затем директором «Международной книги», издательства «Советская энциклопедия», Гослитиздата.
Николай Никандрович умело вел издательское дело. И неудивительно — книги были его постоянными друзьями, верными спутниками в жизни.
Через руки Николая Никандровича — издателя и редактора — прошли тысячи книг, из них 600—700 — лично редактировал и правил… Он и в последние годы жизни писал рецензии на отдельные издания, вступительные статьи, заботился о воскрешении забытых страниц истории революционного подполья, помогал авторам в розысках материала.
Он пристально следил за изданием книг на Урале. Вот некоторые его отзывы на прочитанные книги:
«Книга по истории Челябинской партийной организации тоже интересная и богатая по содержанию, причем хорошо издана. Она отлична по содержанию от других известных мне сборников. В ней общественное движение освещено широко и с политической стороны и с хозяйственной»{88}.
«Брошюра о С. Цвиллинге очень хорошо написана. Передайте привет ее автору Б. Мещерякову»{89}.
Какой глубокой заинтересованностью революционной историей Урала проникнуты эти строки накоряковских писем, дышат заботой об объективном освещении событий, соблюдении исторической правды!
Человек исключительной душевной простоты и доступности, Накоряков умел подмечать в других эти же черты и высоко ценил за это людей, встречавшихся на его жизненном пути. О тех, чьи судьбы скрещивались с его судьбой, он всегда отзывался искренне и правдиво.
О каждом из боевых товарищей у Николая Никандровича было приветливое слово, согретое теплом его сердца. И мне думается, это шло от доброты, врожденного такта, высокой интеллигентности и культуры. Знания этого человека всегда притягивали к нему людей.
