- Из чего же тогда? Из дерева?
- Нет.
- Я больше и материала-то не знаю, из чего можно строить... Ага, из железобетонных конструкций.
Аверя покачал головой:
- Из камыша да ила.
Все шло как по-писаному. Лев разбил пари. Спорили на баночку черной икры. Потом в вестибюле перед лестницей вверх, где помещалась чайная, Аверя отломал от беленой стены кусок ила, - и все увидели камышовую стену: желтые стебли были пригнаны плотно, один к одному, - и победоносно улыбнулся.
- Ай-яй-яй! - вскрикнул Лев. - Вот так ил, великий ил... Да здравствует ил - первооснова жизни на земле!
Все четверо громко захохотали; не удержался и Аверя.
- С меня, - сказал Лев и подмигнул Авере, - хорошая будет закуска!
Аверя еще громче засмеялся.
Первым движением его было пойти за ними, он даже сделал несколько шагов по лестнице, но потом решил - неловко: денег у него нет, а смотреть, как они едят, нехорошо. Подумают, набивается на еду.
Аверя вышел наружу в тень, под акацию. Ждать пришлось долго; он присел на тротуар - Центральная улица была асфальтирована. Аверя прислонился спиной к стволу и поглядывал на двери чайной - скоро ли? Кто-то тронул Аверю за кончик уха. Не оборачиваясь, он схватил кого-то, стоящего за спиной, и поймал тонкую руку.
- А, Фимка, - сказал он чуть разочарованно. - Завтра едем рыбалить. Собирайся.
- Не хочу, - ответила Фима.
Аверю словно ударили по голове.
- Что-о? Повтори-ка!
- Не поеду.
И он увидел, что лицо у нее не такое, как всегда, когда она продавала семечки, когда встречала его у ериков. Оно было решительное. Как на Дунайце, когда она прыгала с лодок или плавала. Но не было сейчас той веселости и азарта в ее раскосых, отчаянно прорезанных глазах. Они были холодны и неласковы.
Редко видел ее такой Аверя.
- Фимочка, ты нам очень нужна... Не сердись на меня - ни пальцем, ни словом больше не задену... Ну?
...Фима поехала. Явилась она нарочно с опозданием. Все на причале и в лодке уже ждали ее - четверо москвичей, Влас и Ванюшка из пятого класса, веснушчатый, как ствол орешника, рыжеватый малый, предназначенный пугать рыбу, загоняя в бредень. И лодка уже была оформлена как нужно у причальщика: в лодочном паспорте - школьной тетрадке в корочках от "Геометрии" Киселева - стоял штампик со временем убытия и прибытия; и бредень с казаном принесены; и кой-какая еда к юшке припасена, а Фимы все не было.
Наконец ее тапки застучали по кладям. Поздоровалась со всеми, оглядела и вдруг спросила:
