. И они не так глупы, Юра.
Фальцвейн(доев котлету и ища глазами чего-нибудь еще). Но, Тамарочка, может, они не все такие? Может, есть настоящие, верные?
Тамара Ираклиевна(наливает себе суп и садится за стол, напротив мужа). Юрочка, они все верные. Только – зачем тебе они?
Вопрос повисает в воздухе. Оба молча доедают ужин. Тамара Ираклиевна как бы между делом вспоминает.
Тамара Ираклиевна. Да, забыла совсем. Звонил опять этот… Игорь что ли… ну, твой поклонник.
Фальцвейн оживляется, но старается не проговориться.
Тамара Ираклиевна(внимательно следит за реакцией на только что сказанное). И уже обрадовался…
Фальцвейн. Я? Да что ты, ей-богу! У меня каждый день студентов, как он, бывает человек тридцать. С чего бы мне?
Тамара Ираклиевна. Да уж и ума не приложу, с чего бы тебе. С чего бы, правда? Все вы поэты одинаковы. За благодарного слушателя последние штаны отдадите.
Фальцвейн(уже не обращая внимания на жену, занятый своей радостью). Что ты, Тамарочка! Я только так… немного… совсем чуть-чуть… (Тихо улыбается, отчего черты лица смягчаются и светлеют)
Тамара Ираклиевна. Не забудь, прошу тебя, ты обещал помыть в коридоре пол. Я прошу тебя.
Фальцвейн. Да-да, обязательно. Я только… так.
Акт 3
Редакция «Первопечатника». Поздний вечер того же дня. В комнате полумрак – мерцает только монитор. Хесин сидит на подоконнике, смотрит в окно, подпирая правой рукой подбородок и молчит. О чем-то думает. За стеной в соседнем отделе слышен истерический женский хохот. Через какое-то время на огонек заглядывает охранник Юрий Геннадьевич. Заходит, разгребает книги и газеты, садится. Оба сидят молча. Потом Юрий Геннадьевич заговаривает.
Юрий Геннадьевич. Все уже ушли, а ты все сидишь. Поздно уже.
Хесин(не сразу поворачивается к нему. Снимает очки. Пальцами одной руки массирует веки). Который час?
Юрий Геннадьевич(по памяти. Темно – циферблата не видно). Да что-то около девяти.
Хесин(ухмыляется, качает головой). Детское время. По телеку «Спокойной ночи, малыши» идут.
Юрий Геннадьевич(с заботой в голосе). Ну, вот и шел бы, телевизор включил, посмотрел бы…
Хесин. Да у меня нет.
Юрий Геннадьевич. Чего нет?
Хесин. Телевизора у меня нет.
Юрий Геннадьевич. А, так вот что… как же ты?
Хесин(снова ухмыляется). А я привык уже. Был «Самсунг», кажется. Потом сломался. А я в запое был, некогда мастера позвать. Вот и плюнул на все. Живу без телевизора.
Юрий Геннадьевич. А так хорошо, знаешь, бывает прийти домой, включить детективчик какой-нибудь… красота! Новости – нет. Ну их, новости. Врут, пугают. Моя Мария Петровна терпеть их не может. Ну и что я – не стану же жену свою напрягать без толку, да? А так хорошо бывает. Придешь, поешь макарон по-флотски, потом детективчик посмотришь…
