У Уэйна было неприятное чувство, будто перед ним балаганный зазывала, рекламирующий чудеса. И все же, напомнил он себе, за свою жизнь он насмотрелся такого, чему раньше ни за что бы не поверил. Ни за что! Поэтому возможно, что чудеса, о которых рассказывал Томпкинс, тоже могут осуществиться. Уэйн сказал:
— Мои друзья еще говорили…
— Что я отъявленный мошенник? — перебил его Томпкинс.
— Некоторые из них намекали на это, — осторожно заметил Уэйн. — Но я стараюсь не быть предубежденным. Они еще рассказывали…
— Я знаю, о чем рассказывали ваши друзья; у них ведь одно грязное на уме. Они рассказывали вам об удовлетворении желания. Именно об этом вы хотели услышать?
— Да, — сказал Уэйн. — Они говорили мне, что, чего бы я ни пожелал… чего бы ни захотел…
— Вот именно, — сказал Томпкинс. — Именно так, а не иначе. Можно выбирать из бесконечного множества существующих миров. Ваше сознание выбирает, руководствуясь только желанием. Главное — то, в чем заключается ваше сокровеннейшее желание. Если вы втайне мечтаете совершить убийство…
— Нет, нет, ни в коем случае! — воскликнул Уэйн.
— …тогда вы попадете в мир, где разрешается убивать, где вы будете купаться в крови, где вы превзойдете самого маркиза де Сада, или Цезаря, или любого другого вашего идола. А вдруг вы стремитесь к власти? Тогда вы изберете мир, где вы будете богом в буквальном смысле. Может быть, кровожадным Джаггернаутом или всемудрым Буддой.
— Я очень сомневаюсь, что я…
— Есть и другие желания, — продолжал Томпкинс. — Все, что может родить воображение ангела или дьявола. Половые извращения, обжорство, пьянство, любовь, слава — все, что пожелаете.
— Поразительно! — сказал Уэйн.
— Да, — согласился Томпкинс, — конечно, мой краткий перечень не исчерпывает всех возможностей, всех комбинаций и трансформаций желаний. Вполне возможно, что вам захочется скромного, мирного, пасторального существования среди идеализированных туземцев на одном из островов Южных морей.
— Это больше по мне, — робко засмеялся Уэйн.
— Но кто знает? — сказал Томпкинс. — Вы можете даже и не подозревать о своих действительных желаниях. Вы можете даже хотеть собственной смерти.
— И так часто бывает? — озабоченно спросил Уэйн.
— Иногда.
— Я бы не хотел умереть, — сказал Уэйн.
— Так почти никогда не бывает, — сказал Томпкинс, глядя на сверток, который Уэйн держал в руках.
— Если так… Но откуда я знаю, что все это правда? Плата чрезвычайно высока, мне придется отдать все, что у меня есть. А кто вас знает, дадите мне снотворного, и все мне приснится. Отдать все, что у меня есть, за… дозу героина и набор красивых фраз.
