— То есть вы подтверждаете, что наиболее вероятным подозреваемым является господин Дирн? — Что-то такое прозвучало в голосе магистра, мне даже захотелось выползти из своего укрытия, рассмотреть выражение его лица. Все-таки я права — это проверка. А может, и нет. Демоны, как понять? И как решить, стоит ли вмешиваться или лучше не высовываться? Я тут же себя одернула. Я могу ошибаться в выводах, но факты не опровергнуть. Не зря же я столько занималась, как бы ни ругался Хран.
— Да, — наконец решился ответить Курсо.
— Какие-то дополнения, господа криминалисты? — осведомился преподаватель. Никто из однокурсников не откликнулся на мой мысленный призыв о просветлении, и я, горько вздохнув, покачала головой.
— Вы с чем-то не согласны? — раздался неожиданный вопрос, а я огляделась, пытаясь понять, к кому обращается наставник.
Оказалось, что ко мне. Удивительно, как разглядел-то!
— Да, я у вас интересуюсь, — кивнул он, поймав мой взгляд.
Не хотелось вмешиваться, но для очистки совести поинтересоваться стоит.
— А можно узнать, решение по этому делу будут выносить, основываясь на решении специалистов, а не на наших выводах, ведь так? — Вот не внушала мне наша система правосудия доверия. С них станется записать мнение недоучек и посадить невиновного. Чтобы времени не тратить на такие простые дела.
— Выходите, адепт, представьтесь, — голос магистра звучал уже серьезнее.
Меня тут же вытолкнули обратно к Рине на передний план. Я оторвала взгляд от собственных рук и тут же наткнулась на стальной взгляд преподавателя.
— Адептка Кастодия Серас, третий курс, факультет алхимии и целительства, — четко отрапортовала я, подавляя желание вытянуться по струнке и по-офицерски щелкнуть каблуками.
— Ну что ж, адептка Серас. Позвольте поинтересоваться, к чему подобные вопросы? Вы сомневаетесь в собственной компетенции и способностях своих коллег? — приподнял он бровь.
— Сомневаюсь, — кивнула я, старательно отводя взгляд.
— Неправильный ответ, адептка, — прозвенел металлом жесткий голос. — Вы не следователь, вы криминалист. Это следователь имеет право сомневаться в полученных сведениях и собственных домыслах. В конце концов, большинство этих сведений он получает при допросах от обычных людей, которые могут и ошибиться, и забыть что-то, и солгать. А вы криминалист. Вы не должны строить призрачные версии. Вы обязаны представить точные факты. Вам понятно?
— Понятно, — пробормотала я, краснея под ехидными взглядами красавиц в кожаных комбинезонах. Злорадствуют, стервы.
