И наконец-то у него появилась возможность отработки работы с оружием и групповые занятия контактным боем. С первым все встало на места после первого занятия, когда Вадим, со второй попытки, сделав соответствующее упреждение и поправки, всадил за несколько секунд всю обойму в яблочко, заслужив одобрительные взгляды бойцов и инструктора. Инструктор, которого звали Даниил Яковлевич, был вообще фигурой монументальной, даже для такой подготовительной базы, как их. Ветеран практически всех войн второй половины двадцатого века, давно уже перевел искусство стрельбы из любого оружия в разряд много выше "экстрауровня", и творил с оружием нечто, окружающим напоминавшее мистику и волшебство. И если с технической стороны Вадим был практически безупречен, то опыта, которые давал бы "чувство оружия", у него не было. После памятного показательного "выступления" Даниила Яковлевича, с лица Вадим сошла самоуверенная улыбка и единственной фразой, на которую он оказался способен стала — "Как?". Вместо ответа инструктор вложил в ладонь ученика теплую рукоять резко пахнущего отработанными газами пистолета и улыбнулся:
— Приказывать ты умеешь, слов нет. Теперь надо научиться дружить. Работай!
И Вадим работал, проводя порой по несколько часов в день в тире, переводя теорию в практику, а патроны в горы использованных гильз. Даниил Яковлевич успехами нового ученика был очень доволен, посвящая ему львиную долю своего времени.
А вот работа в команде стала для Вадима едва ли не самой сложной частью подготовки. Для действий в группе надо было знать четкую последовательность общепринятых шаблонов, стандартов проведения операция и последовательности действий, и, если по части знаний Вадим был очень неплох, то в части согласованности своих действий с другими членами команды у него был явные проблемы. Поймать общий темп, ритмику группового рисунка было очень тяжело. Пролив немало пота и уже отчаявшись получить результат, Вадим решил слегка облегчить себе задачу. Если он не может подстроиться под партнеров без дополнительных сигналов и подсказок, то что ему мешает их организовать? Разведмодули, изрядно поработавшие за время своего существования и солидно пополнившие башню-хранилище Вадима, были сформированы в отдельную группу, и каждому партнеру был назначен свой сетевой сопровождающий. Используя башню как координатора, Вадим получал достаточно полную картину сведений, происходящих на оперативном просторе. Кто, куда, как и когда. Именно этого понимания Вадиму и не хватало. Дела сразу пошли на лад, а оперативники с удивлением и одобрением приняли неожиданные успехи их начинающего товарища. Каждый день после занятий, прогоняя по нескольку раз все подробности тренировки, ученик впитывал и тщательно собирал у себя в голове вариативное поле взаимодействия команды. И понимание приходило. Постепенно, прокручивая каждый винтик нового для себя механизма, знание сменялось пониманием и осознанием. Свои магические способности Вадим на занятиях не использовал, решив, что ориентироваться и опираться на недостаточно изученное знание, не имея возможности свободно творить в этой области, будет не разумно. Это впрочем не мешало оттачивать скорость и качество воплощения знаков, эффективность некоторых из которых Вадим уже проверил. Язык вахо был своего рода козырем в рукаве Вадима. Вместо магии Вадим увлекся изначально земными техниками развития тела и навыков ближнего боя. Армия разведботов по его приказу бороздила просторы хадо земли, по крупицам собирая запретные и секретные знания, находя очень интересное в самых разных уголках Земли. И если находки в Тибете, Китае и вообще в азиатских странах, считающихся прародителями боевых рукопашных техник, удивления у Вадима не вызывали, то откуда могла взяться комплексная система боевого взаимодействия в глубинке Тульской области или на забытом богами островном архипелаге Тихого океана, для ученика оказалось загадкой, которую впрочем он и не пытался отгадать, сосредоточив усилия на отработке полученных знаний. Гигантский массив информации, скопившийся в хадо, постепенно растворялся в голове ученика, даруя ему свободу выбирать. Пройдя по пути получения знаний не так уж далеко, Вадим наблюдал и замечал за собой удивительные вещи — то, что раньше было для него своего рода непреложным фактом, становилось зыбкой алогичной конструкцией, а странные, порой спорные сентенции теперь воспринимались как абсолютно прозрачные в своей ясности истины. Знания давали новый взгляд на старое, и теперь, вместо 2х возможных вариантов Вадим видел много больше.
